Книга Насильно твоя, страница 24 – Екатерина Ромеро

Садимся за стол друг напротив друга. Роман разрезает стейк, берет два бокала, плескает туда красного вина, придерживая бутылку белоснежной салфеткой.

— Я пью алкоголь?

— Немного. По особым случаям.

— Сегодня у нас особый случай? Какой?

— Мы празднуем наше счастье, Илана. Вот, это твое любимое вино. Красное сухое. Попробуй.

Осторожно подношу бокал к губам, алкоголь ласкает язык, разливается по венам.

— Слишком крепкое. Какое-то терпкое. Не думаю, что любила такое.

— Любят не за сладость. Она быстро надоедает, девочка.

Салютует мне и выпивает бокал залпом, наливает еще. Роман так быстро опьянеет, хотя почему-то это меня не пугает. Хочу увидеть его разным.

— О чем вы?

— Неважно, — отвечает уклончиво, а я на руки его красивые смотрю. Смуглые, крупные, жилистые ладони, длинные пальцы и обручальное кольцо на безымянном.

На миг встречаемся взглядами, ставится жарко, аж томно, горячо. Машу ладонью перед лицом пару раз. Что-то мало воздуха, либо я опьянела от глотка вина.

— Это тебе.

Роман достает из кармана небольшую коробочку, обитую красным бархатом, и протягивает ее мне.

— Что это?

— Посмотри.

Открываю коробочку и застываю. Там блестящее обручальное кольцо. Женское. Тоненькое, нежное.

— Это подарок?

— Ты носила его раньше, не снимая. На время больницы только пришлось снять. Я кое-что добавил.

Кручу колечко в руке, но оно необычное, с виду только простое, а внутри есть гравировка: «lupus amat te»^[1].

— Это латынь?

— Да.

— Что значит эта надпись?

— Поймешь, когда будешь носить.

— Вы говорите загадками. Почему?

— Потому что отгадки не всегда нужны. Порой лучше неведение, чем уродливая действительность.

— А я так не думаю. Лучше горькая правда, чем сладкая ложь.

Роман почему-то злится, но спорить я не хочу. Беру и надеваю это колечко на палец, видя, как Волк довольно кивает.

Стоп, Волк?

Откуда это взялось? Дурастика какая-то. Это Роман. Почему я так его назвала про себя? Потому что он очень похож на волка? Или потому, что я раньше его так называла?

— О чем задумалась, птичка?

— Ни о чем. Точнее, я хотела спросить об учебе. Я что, бросила университет? Я не могла так быстро его окончить.

— Ты взяла пару лет академотпуска.

— Зачем?

— Хотела пожить для себя.

Так странно, на каждый мой вопрос у Романа есть простой логический ответ. И вот вроде все так понятно, но та записка не дает покоя. Чего я еще не знаю о своем муже? Пока что все выглядит как сказка, вот только сказки тоже бывают разными, я не знаю, чудовище мой муж или все же принц.

— Потанцуем?

Роман подходит ко мне, протягивает руку, а я смущаюсь. Не помню, чтобы танцевала когда-либо.

— Я не умею.

— Это правда, но я научу тебя. Иди ко мне.

Включается тихая музыка, Роман походит близко и кладет крупную ладонь на мою талию, привлекает к себе. Он в туфлях, а я босая, но это нам совсем не мешает.

Роман всецело ведет, двигается как хищник — грациозно и в то же время уверенно, держит меня близко, но черту не переходит. Никакой пошлости, только нежность, чувствую себя хрустальной вазой в его руках.

Прикрываю глаза. Кажется, я прибалдела. Роман такой красивый, мужественный, сильный, уверенный в себе. Мне так хорошо и спокойно, хоть от Романа прямо пульсирует эта животная энергия, и в какой-то момент я чувствую, что он это делает специально. Усыпляет мою бдительность, расслабляет и все больше загоняет в свои сети.