Книга Насильно твоя, страница 39 – Екатерина Ромеро

Мне даже сказать больше нечего. Я пячусь назад, медленно, спотыкаясь о сухие ветки и с ужасом понимая, что их много, я одна. Они точно стая диких волков, и, кажется, я стала свидетельницей настоящего убийства. А что у нас делают со свидетелями? Если бы я чаще смотрела детективы, то, наверное, знала бы.

— Илана, стой.

Роман идет прямо на меня, шаг за шагом, тогда как я отрицательно мотаю головой и пячусь назад.

— Не подходи… Ты убил человека!

В глазах слезы, на улице сырая осенняя ночь, так холодно, и я совершенно беззащитна. Они уже окружили меня и наступают. Вожак ближе всех, спрятал пистолет в кобуру, поднял ладони вверх, показывая, что он безопасен, вот только я уже знаю, что это не так.

— Илана, спокойно. Черт, ты не должна была этого видеть!

Я ищу глазами поддержки, помощи у стоящего рядом Влада, но ее нет. Охрана вся подчиняется моему мужу беспрекословно, точно заведенные пешки.

— Да кто ты такой?! Пусти!

Дергаюсь, когда Роман берет меня за рукуи быстро ведет в дом. Он не делает больно, но меня начинает колотить от всего этого кошмара. Он преступник. Нормальные люди у себя на заднем дворе никого не убивают.

— Не трогай меня!

— Илана, послушай! Да послушай же!

Роман заводит меня на кухню, протягивает стакан воды рукой, испачканной в чужой крови, а я смотрю на все это и как будто оцепенела. Пальцы не двигаются, я впервые так сильно боюсь собственного мужа.

Волк опирается костяшками о столешницу, и я вижу, как напрягается его крепкая спина. Он зол, взбешен просто, хоть и старается быть спокойным.

— Девочка, не бойся. Все хорошо.

— Хорошо… что хорошо?! У нас труп на заднем дворе, Роман!

Хватаю этот стакан с водой, делаю пару глотков, зубы стучат по стеклу. Я такого никогда не видела. Или видела… я не помню!

— Илана, этот человек спровоцировал аварию, в которой ты едва выжила.

— Ну так, может, он не хотел! Никто не заслуживает смерти! Ты убил его, понимаешь, убил!

— Да, убил! И сделал бы это снова! — рычит, быстро моет руки и лицо явно ледяной водой. — Он взял деньги за то, чтобы тебя не стало! Это наемник, пойми!

— Ну так надо было просто сдать его в полицию! Ты же пытал его, я тогда слышала звуки из подвала. Это был он! Господи, зачем, Волк? Зачем ты это делаешь?!

По щекам катятся слезы, Роман смотрит на мои жесты, и я вижу, как с каждой секундой его лицо становится еще более жестоким, не знающим пощады. Даже ко мне.

— Волк… Вспомнила, значит, как всегда меня называла. Хорошо. Это должно было случиться, потому слушай, птичка: однажды я уже потерял все, второй раз я этого не допущу! Илана, ты самое ценное, что у меня есть, ты моя семья, ты мое сокровище, и я уничтожу любого, кто захочет лишить меня тебя!

— Я не понимаю. Кто-то другой хотел моей смерти? Как это?

— Да, тебя заказали, и я буду грызть землю зубами, но найду, кто заказчик!

— И что ты ему сделаешь?

— Я его убью. Я никому такого не прощаю.

У него на лице даже ни один мускул при этом не дрогнул. В словах уверенность, и я даже не сомневаюсь в том, что Волк не шутит. Он сейчас совсем другой. Не такой добрый и нежный, как в нашу первую встречу, в первые дни вместе, нет. Сейчас Роман намного более угрюмый и серьезный, опасный, какой-то... как бандит.

— Почему ты стал там жестоким? Когда это произошло?

Волк достает сигареты, закуривает прямо на кухне, глубоко затягиваясь, выпуская дым через нос. Впервые вижу, чтобы он курил при мне так открыто, совершенно не стесняясь, да еще и в доме.