Книга Босая для сурового, страница 36 – Екатерина Ромеро

Я стараюсь не пересекаться с белобрысой, однако один раз все же встречаю ее в коридоре дома. Хочу молча обойти ее, но цепкая рука этой суки больно впечатывает меня в стену. Шиплю от боли, она мою руку раненую задела своими острыми как когти ногтями.

– Не думай, что я слепая, девочка. Я все вижу, насквозь тебя сканирую! Я не знаю, на кой черт Сева приволок тебя сюда, но не думай, что ты можешь на что-то тут рассчитывать!

Охреневаю просто от услышанного. Вот тебе и тихоня, Лиза, мать ее.

– Пусти, мне больно! Свали отсюда, пока здоровая ещё.

– Это ты свали уже отсюда, я не нуждаюсь ни в какой горничной или кем ты там устроилась к моему мужу! Я вижу, как ты смотришь на Всеволода, как мышь на сыр, так вот, даже думать о нем забудь. Никчемная грязная блоха!

– Что? Что ты сказала, змея! А ну повтори!

– Что слышала! Не смей так глазеть на моего жениха, а то глаза выцарапаю, голыми руками! Знай свое место, а еще лучше – вали отсюда, пока жива еще, падаль!

– Ах ты, сука!

Даже сама не понимаю, как со всей дури набрасываюсь на эту гадину, и пальцами в ее патлы крашеные намертво вцепляюсь. Лизка эта полоумная визжать начинает, как недорезанная свинья, яростно отбиваясь от меня, пока в итоге я не вырываю все-таки клочок ее белых волос.

Она ревет и воет раненным зверем, тут же в спальню хозяйскую улепетывая, и напоследок обещая мне все муки ада. Я же смотрю на руку свою горемычную, которую она разодрала мне прямо до крови на покрасневшей от ожогакоже, и слезы смахиваю быстро. Хоть бы заражения от нее не было. Психопатка больная.

Господи, ну и змея же эта Лизка. И как только этого Всеволод Генрихович не видит, или может, нравятся ему такие, кобры гремучие, которые овцами прикидываются. Черт один знает, я точно нет.

В этот день Лизки я больше не вижу, однако прекрасно знаю, что она все наплетет тигру в такой форме, что мне точно несдобровать, тем более что под моими ногами до сих пор валяется приличный клочок ее выдранных волос.

Я возвращаюсь в свою комнату и с ужасом рану на руке осматриваю. Она кровить начала. Черт. С каждым днем жить мне тут все веселее.

* * *

Кажется, в этом плену я уже четвертые сутки, двое из которых я не вижу Арбатова. С одной стороны мне хорошо от этого, а с другой я тайно хочу увидеть его снова. Почему-то любая мысль о мужчине будоражит меня, заставляет сердце стучать быстрее, хоть я и продолжаю ненавидеть его, особенно за тот проклятый случай на кухне с его отворотным сынулей.

Тигр обещал поговорить со мной, однако тогда так и не пришел, поэтому я до сих пор не знаю, что ждет меня впереди, и эта неизвестность просто убивает.

Все это время я перебиваюсь одним только чаем, так как брать хоть что-то у Арбатова и его малохольной змеи рука не поднимается, тем более что поймана я и так уже была. На горячем.

Поначалу мне кажется это хорошей идеей, однако проснувшись сегодняшним утром, я едва ли встаю с постели. Как только на ноги поднимаюсь, перед глазами все жутко темнеет, и это меня просто бесит. Ха. Да они просто сломать меня хотят, но ничего выйдет у них. Я сильнее. В тысячу раз.

Ребра за это время уже не так сильно стали болеть, вот только рука никак не проходит. Ожог не хочет заживать, поэтому мне приходится перемотать его тем самым бинтом, которым тигр меня обматывал, когда сильно болели ребра. От одного только воспоминания о том, как мужчина прикасался ко мне, почему-то чувствую тяжесть в животе.