Книга Босая для сурового, страница 7 – Екатерина Ромеро

Стою на распутье. Ноги уже окоченели от мартовского холода жуткого, а о том, чтобы босой к городу идти, так вообще, подумать страшно. Сглатываю, понимая, что он прав, медленно к дверце машины тянусь и открываю ее с трудом.

Забираюсь на переднее сиденье, мгновенно согреваясь там. Честно признаться, я еще ни разу в таких машинах не ездила, поэтому дикарем смотрю на салон. Красиво тут все. Кожей пахнет и сигаретами.

Арбатов садится за руль, и я снова невольно отмечаю, насколько он большой против меня. Мы разные, вот только я не понимаю, зачем вообще провожу эту параллель. Я никто ему, случайная воришка, пойманная на горячем за руку.

Мы едем молча по ночной улице. В какой-то момент мужчина закуривает, глубоко затягиваясь сигаретой, а я балдею, вдыхая густой запах седого дыма, сидя рядом. Я смотрю на его ладони крупные с венами и порослью темных волос, на пальцы сильные, длинные. Если кулак сожмет этими ладонями, он по размеру, как полголовы моей будет. Такой по стенке размажет, и дальше пойдет. Не сомневаюсь даже.

От мужчины приятно пахнет дымом и мускусом, и я невольно вдыхаю этот аромат парфюма. Кажется, дорогой он, хотя я в этом не разбираюсь. У самой-то сроду духов не было. Зачем мне эти брызгалки, когда ждать нечего. Не надобно.

Арбатов курит, продолжая вдаль смотреть, а меня что-то завораживает в этом. Сама не знаю, что. Я уже пробовала курить, однако денег никогда не было на свои сигареты, поэтому сейчас просто не могу упустить такой шанс. Наглость – мое второе имя.

– Дайте и мне.

Он поворачивается ко мне, поднимая одну бровь вверх.

– Чего тебе дать?

– Сигарету. Я тоже хочу.

– А по губам ты не хочешь? Сиди уже, соплюха, не нарывайся.

Сжимаю зубы от злости. Какая я ему соплюха?! Жалко ему одну сигарету что ли? Сукин сын. Язык в последний момент прикусываю, чтобы не послать его ко всем чертям, ведь как раз мимо леса проезжаем. Передумает еще, не дай Бог, да прикопает у лесополосы, как и планировал изначально.

Арбатов докуривает сигарету, и в окно полуоткрытое ее бросает, а я в этот момент понимаю, что кажется, засмотрелась на него. Впервые в жизни. Не знаю чего. Просто понравился он мне. Сильно.

Мы едем долго, доезжая до самого города. В салоне уже дико жарко, поэтому я из последних сил сдерживаюсь, чтобы не сброситьс себя куртку, и не остаться в одной только футболке. Но до последнего сижу, не рискую сбросить с себя последнюю свою защиту.

– Где живешь?

Этот вопрос застает меня врасплох, так как я сама не знаю по сути, где мой дом. Ночую, где придется, но обычно в конуре одной, заброшенной хате. Там не живет никто давно, но зато осталась кое-какая мебель. Крыша не течет, есть матрац старый, вода и окна большие. Не хоромы, конечно, но пока что мне хватало.

Молчу, не знаю, что сказать. Нет у меня дома нормального. Детдом назвать домом язык не поворачивается, а говорить этому амбалу, где я ночую обычно, стремаюсь. Вдруг найдет еще и придушит, поняв, что обворовала я его все-таки сегодня, и нехило. Украшения те, из кабинета его, так и гремят в моих карманах, и я молюсь только об одном – чтобы он этого не услышал, так как тогда точно не жить моей шкуре голодной.

– Мой дом…он там, за углом сразу.

– Я же сказал, не сметь врать мне!

Тигр поворачивается ко мне, и я вижу взгляд его раздраженный. Черт, ну зачем я опять соврала…Поздно уже.