Книга Серебряные крылья, золотые игры, страница 28 – Иви Марсо

Пока я расчесываюее гриву и хвост, Мист ест лакомство, а потом мы гадаем, кого мучают старые изможденные сестры в монастыре бессмертной Айюры в наше отсутствие.

Им нужен хороший трах,― без обиняков заявляет Мист. ― Чтобы вдохнуть в них жизнь.

Я прижимаюсь головой к ее мягкой шее, сотрясаясь от смеха так сильно, что у меня болит живот.

Мист!

Что? Трах полезен для организма. Посмотри, как ты расслабилась после спаривания с охотником.

Смех замирает на моих губах, сменяясь жгучим огнем на щеках. Я сжимаю руки вокруг ее морды.

Не говори так! Бастен нам больше не друг. Мы его ненавидим, помнишь?

Но он каждый вечер приносит мне яблоки.

Я закатываю глаза. Конечно, Бастен приходит к Мист и подкупает ее без моего ведома. Меня почему-то раздражает, что они продолжают дружить, хотя без меня они бы даже не встретились.

С церковного шпиля в городе доносится звон колокола.

Я вздыхаю.

Мне нужно идти.

Она стучит передним копытом.

А мои косы?

Я стону, потому что я забыла, что обещала заплести ей гриву. Моя красотка любит заплетать косы в стиле фей, как и любая благородная леди Дюрена.

В следующий раз, ― обещаю я, бросаю гребень в ведро и распахиваю дверь стойла.

Подожди.― Мист стучит копытом, чтобы привлечь внимание. ― Огненный жеребец хочет получить то, что ты ему не дала.

Я замираю, оглядываясь через плечо, не уверенная, что правильно ее поняла.

Свобода? Я не могу дать ему…

Я не имею в виду свободу. Я имею в виду имя. Животные не могут давать себе имена.

Я теряюсь.

…Имя?

Это не может быть любое имя ― оно должно быть именем его души.― Она фыркает, прекращая разговор.

Я медленно закрываю дверь, размышляя над смыслом того, что она сказала, как над сложной головоломкой, не имеющей очевидного ответа. Это правда, что животные не дают себе имен. Если им нужно обратиться друг к другу, они используют физические описания. Поползень со сломанным крылом. Курица с большими ногами. Кошка пепельного цвета. Мист редко использует даже мое имя, но, похоже, она очень гордится тем, что у нее оно есть.

Ее назвала моя мать, а не я, и мне интересно, не в ее ли имени кроется секрет, почему я так легко установила с ней связь.

Максимэн ждет у входа в конюшню, сложив руки. Я виновато улыбаюсь ему из-за того, что он так долго ждал, но этот грубиянне поддается девичьему обаянию. Он лишь машет головой, приглашая меня следовать за ним.

Всю дорогу до Сорша-Холла я ломаю голову над тем, что пыталась сказать мне Мист. Имя души? Я могу только предположить, что она имела в виду, что у животного есть одно истинное имя, но как мне догадаться, какое имя у единорога?

Он ведет меня вверх по лестнице в коридор третьего этажа, о существовании которого я даже не подозревала. По сравнению с остальными помещениями замка, он совсем пустой, с простыми дубовыми дверями. Последняя дверь справа открыта, из нее льется теплый свет.

Максимэн практически впихивает меня в комнату, бормоча про опоздание. Я нахожусь в комнате, похожей на швейную мастерскую. Мерные ленты, ручные зеркала и манекен без одежды заполняют тесное пространство.

Удивительно красивая женщина с волосами цвета вороного крыла улыбается мне, что выгодно отличает ее от сурового Максимэна. На ней платье в пол с лифом, усыпанным кристаллами, а в каффах на ушах ― подходящие драгоценные камни. Вырез платья нарочито низкий и квадратный, притягивающий взгляд к родимому пятну крестного поцелуя на ее груди.