Книга Серебряные крылья, золотые игры, страница 39 – Иви Марсо

― Тебе нравится вот здесь, да? ― Я попадаю членом по тому месту, которое заставляет ее вскрикнуть, и вскоре она откидывает голову назад. ― Да?

Ее губы приоткрываются. Я слышу, как воздух набирается в ее легкие за секунду до того, как из нее вырывается крик, и, поскольку она не может заглушить его связанными руками, я зажимаю ладонью ей рот.

Она кончает в мою ладонь. Я ловлю ее крик, теплый и влажный на моей коже.

И когда она падает назад, измученная и опустошенная, а ее запястья безвольно повисают, привязанные к кровати, я ускоряю свой ритм. Ее полная круглая грудь подпрыгивает от каждого толчка. Я не могу оторвать от них глаз. От нее.

Она ― идеальное совершенство.

Мои яйца напрягаются, когда я приближаюсь к краю, упиваясь порочным предвкушением. В последний раз? Нет. Это не может быть в последний раз. К черту, я готов обречь себя на вечные муки в подземном царстве и предать всех, кто был мне дорог. Риск велик, но и награда огромная. Я не смогу видеть ее каждый день и никогда больше не почувствовать, как моя маленькая фиалка стонет подо мной.

С последним стоном я погружаюсь в нее так глубоко, как только могу. Мой член выплескивает горячие ленты спермы, отмечая ее как свою.

Я чувствую себя диким. Готовым к борьбе. Готовим делать это снова и снова.

Через несколько секунд я вытираю пот со лба, выхожу из нее и освобождаю ее запястья от пут. Я беру каждую из ее рук, растирая суставы.

Я мог бы оставаться в этом состоянии вечно, целуя каждую веснушку на ее теле.

― Полежи со мной, Бастен, ― шепчет она, касаясь рукой грубой щетины на моем подбородке.

Я опускаюсь на кровать и заключаю ее в объятия. Ее голова падает мне на грудь. Я расплетаю пальцами ее длинную косу, отчетливо осознавая парадокс, в который мы превратились.

Она пыталась держаться от меня подальше, как и я от нее.

Наша любовь― опасная игра, извращенный танец хищника и жертвы. Она любит меня, несмотря на стрелы, которые я пустил в ее душу. Эта любовь одновременно нежная и опасная, как олень, смотрящий в глаза охотника, не способный устоять перед притяжением необъяснимой связи.

Каждый украденный миг лишь углубляет раны, которые, как мы знаем, в конце концов останутся у нас обоих.

― Бастен, ты любишь меня?

Я застываю от челюсти до пальцев ног. Ужас. Чистый, мать его, ужас ― вот что наполняет меня.

Я прижимаюсь к изголовью кровати, пытаясь скрыть свое неглубокое дыхание. Сильнейшим бойцам на арене противостоять легче, чем ей сейчас.

― Ты ― все для меня, Сабина. ― Слова застревают в моей груди. ― Но любовь требует самоотверженности. А я самый эгоистичный ублюдок на свете. Посмотри, как я уже…

Я не могу закончить мысль. Не могу напомнить нам обоим о том, как я уже разбил ее сердце и разрушил ее мечты.

Она замирает рядом со мной, и я внутренне проклинаю себя. Проклятые боги. Я не создан для таких эмоциональных разговоров. Дело не в том, что я не хочу говорить ей такие вещи, а в том, что я не знаю как.

Я вырос, избивая других мальчишек, чтобы заработать себе на пропитание. Среди воров, карточных шулеров и пьяниц. Более умный мужчина пообещал бы ей звезды с неба, но я хочу быть с ней честным. Я могу дать ей так мало, а она заслуживает всего мира.

Она начинает отстраняться, разочарование стекает с нее, как капельки пота, и я в панике притягиваю ее к себе настолько близко, чтобы обнять ладонями ее лицо.