Книга Попаданка в Сильфиду на боях орков, страница 103 – Мария Максонова

— Так и зовут — Шаман.

— Но разве у него не было обычного, личного имени? Как его родители при рождении назвали? Или он из рода шаманов и других имен они детям своим не дают?

— А, — поняла она мой вопрос и рассмеялась. — Да, он сын прежнего Шамана и внук предыдущего, но в детстве имя у него было. Правда, я его не знаю, я ведь к Соколам по браку пришла, Шаман уже к тому времени инициацию прошел и имя его было забыто и запрещено повторять. Во время инициации, если мальчик ее переживет, а дано это не каждому, Духи испытывают будущего шамана разными способами. Он видит неведомое, некоторые вырываются из палатки и бегают по становищу, падают в огонь чужих очагов и так далее. Сложная она — инициация у шаманов. А после ученик прежнего шамана получает новое имя, ученическое, магическое, но знает его только учитель и используется оно во время ритуалов. Обращаются же к нему просто — ученик шамана, хотя семья еще может звать его по-старому, но он обычно не отзывается. Когда же старый Шаман умирает, его ученик проходит вторую инициацию еще страшнее первой. Если пройдет, то сам становится Шаманом, старое имя становится окончательно запретным, а новое никто из живых, кроме него самого, уже не знает. Дух старого Шамана уносит новое имя на другую сторону Степи. Но я слышала, что обычно имя шамана связано с тотемом племени: крылья сокола или когти сокола или еще что. В старых сказках рассказывается, что, кроме племенных Шаманов были еще Шаманы-изгнанники, которые могли сожрать случайно набредших на них детей. И тогда, чтобы выжить, ребенок должен был вызнать хитростью, к какому племени прежде относился шаман, а потом перебрать все возможные имена. Если он назовет истинное имя Шамана до утра, тот его отпустит с подарком, а ежели нет— на рассвете Шаман принесет его в жертву. Сказки те, верю, не выдумки.

— А что будет, если старый шаман умрет, а его ученик не сможет пройти инициацию? — спросила я.

— Плохо будет, — качнула головой ЗалиКруна. — Племя без Шамана не может, нужен тот, кто магию ведает, кто Тотема видит, кто традиции хранит и передает, младенца с Предками познакомить сможет и пару новобрачных соединить навечно, а также умершего на другую сторону Степи проводить и от злых духов защитит. Много что должен делать хороший шаман, — она быстро глянула на Шамана Соколов, как мне показалось, неодобрительно. — Ежели так случается, что Шаман умирает, не имея ученика, или его ученик не может пройти инициацию, то племя обращается к другому и просит чужого Шамана подготовить еще одного ученика. Но не всем племенам удавалось дожить до времени, когда подготовка будет завершена, не всякий ученик способен стать Шаманом в чужом племени, да и часть ритуалов и традиций все равно тогда потеряна оказывается, все же чужой Шаман — не то что свой, в своем племени воспитанный.

Я задумчиво покивала.

— А Вождь? У него тоже нет имени?

— Как же нет, — хмыкнула ЗалиКруна. — У каждого вождя есть имя, нашего зовут Золотой Сокол.

— Сокол?

— Да. Каждый вождь отказывается от имени, данного при рождении, и принимает на себя название тотема племени, ведь он теперь несет ответственность за все племя до самой своей смерти.

Я быстро осознала, что жить с ЗалиКруной совсем не так свободно, как с пофигистом-СакрКрушем. Она буквально ни на миг не отпускала меня от себя. Хотела сходить в свой старый шатер за вещами, но ЗалиКруна отправила туда свою временную служанку АнлиФаркунду. Девушку, кажется, просто бросили в лагере во время пожара, никто не позвал ее с собой, не сказал, что делать и куда бежать. Повезло, что все обошлось, уверена, таких «ненужных» в племенах было множество.