Книга Пораженные, страница 16 – Р. Д. Бейкер

Где-то поблизости раздается взрыв, и в общежитии слышится общий вопль. Черт, черт, черт. Они пытаются взорвать ворота, должно быть, это все. Джина обнимает меня за плечи, прижимая к себе, чтобы утешитьсебя так же сильно, как и меня.

Мы в полной заднице.

Я должна хотеть умереть, верно? Почему я должна хотеть продолжать так жить? Это отстой. Это не жизнь. Это существование.

Но я не хочу умирать. Я не хочу заканчивать свою жизнь в агонии, задыхаясь от собственной крови, пока ею наполняются мои легкие. Как моя мама, мой папа, как мой бедный брат, который, черт возьми, умер в одиночестве на полу нашей кухни, прижимая трубку ко рту, когда он умолял меня помочь ему. Все, что я могла сделать, это сказать ему, что люблю его. Все, что я могла делать, это слушать, как он умирает.

Слезы застилают мне глаза, и я утыкаюсь лицом в плечо Джины. Мне страшно. Я чертовски напугана.

Раздается еще один взрыв, и земля под нами сотрясается. Мы с Джиной опускаемся на пол, и Мэтт быстро присоединяется к нам. Все остальные следуют нашему примеру, как будто то, что мы находимся ближе к земле, каким-то образом поможет нам.

Прямо за пределами общежития слышна стрельба, и еще какой-то звук, леденящий кровь, как из фильма о зомби. Пораженные. Они в лагере. Мы отделены от них тонкой металлической стеной. Мы умрем. Черт возьми, мы умрем.

Пули со свистом отскакивают от внешних стен общежития, и я прижимаю руку ко рту, чтобы не закричать. Джина теперь плачет, слезы катятся по ее щекам, когда она прижимается ко мне.

— Все хорошо, — шепчет Мэтт, придвигаясь ближе к нам и кладя руку мне на плечо. — Все будет хорошо.

Я киваю. Я знаю, что все будет не в порядке. Мы в заднице. Но я все равно киваю.

Раздается резкий звенящий звук, за которым следует еще один взрыв, но на этот раз поменьше, может быть, он дальше? Снаружи раздается хор резких криков, и я чувствую какой-то запах, почти похожий на спрей от насекомых, острый, сладкий и глубоко неприятный. Он обжигает мне горло и заставляет меня кашлять, покрывая язык пушистым слоем.

Что-то начинает колотить и царапаться в дверь, дико визжа. Мы все молчим, но комната так напряжена от ужаса, что с таким же успехом мы все могли бы кричать. Я кладу руку Мэтта себе на плечо, и мы не сводим глаз с двери.

Они здесь. Они прямо здесь, пытаются проникнуть внутрь. Они знают, где мы. Они нашли нас. Может быть, Кормящиеся бросили нас сейчас, слишком беспокоясь о себе. Они создадут больше людей. Они могут просто разводить их, мы имне нужны. Они оставили нас, чтобы сохранить себя.

Пули ударяют в дверь, и я не могу удержаться от крика. Снаружи раздаются крики, так много криков и так много тяжелых шагов. Летят новые пули, и одно из окон раскалывается.

И затем внезапно крики прекращаются. Все стихает, ну, настолько, насколько это возможно, учитывая то, что только что произошло. Воздух становится легче, и я пытаюсь дышать нормально, чтобы воздух в панике не захлестывал мои легкие. Я сильно дрожу, когда адреналин заливает мое тело, и Джина крепко обнимает меня.

— Все кончено? — спрашивает она через несколько минут.

Снаружи доносятся голоса. Кормящиеся разговаривают. Я напрягаюсь, чтобы расслышать, о чем они говорят, пытаясь понять, что, блядь, происходит. Клянусь, на одном из них написано — исключен.