Книга Крепостная, страница 11 – Марьяна Брай

Свист этой вицы я слышала долго. Мне показалось, что время остановилось, растянулось, и кроме этого звука я больше не слышу вообще ничего. Скосив глаза на толпу, мне показалось, что и люди замерли. И тут в моей памяти, словно вспышка, сверкнуло воспоминание.

Гриша, один из моих сыновей, в отличие от Мишки, был усидчивым, скрупулезным каким-то во всех делах домашним, начитанным и аккуратным. Лет в семнадцать попросил у меня достаточно крупную сумму денег. Я, конечно, спросила, для чего.

— Мам, я книгу начал читать. А оказалось, что это целая серия. Их восемнадцать или девятнадцать. Про попаданца, - блестящие глаза его выражали надежду.

— Про кого? – переспросила я. Нет, мне никогда не было жаль средств на книги, на обучение, на спорт и здоровье своих детей. Но это слово я слышала впервые. Для меня оно могло означать как наркомана, так и сутенёра.

— Ну-у… типа мой ровесник попадает в прошлое…

— Каким образом? Это фантастика? – перебила его я.

— Не-ет, - Григорий сел на табурет в кухне, поняв, что рассказывать придется долго.

— И он оказывается там, в теле совсем другого человека? – выслушав его разъяснения, спросила я. Эта тема меня не интересовала никогда. Как, впрочем, и фантастика, и все эти космические корабли, поскольку ничего из этого я, простая деревенская баба, совсем не понимала.

— Ага! Представляешь? Был русским, а оказываешься, допустим, чернокожим рабом…

— Упаси Господи, - я встала и взяла с холодильника кошелек. - На, иди купи своего попадавца.

— По-па-дан-ца, засмеялся Гришка и, схватив кошелек, убежал.

— Вж-ж-ж-ик, - рассекающее воздух тонкое удилище вдруг замолчало, и я почувствовала, как зажгло спину и пониже. Из глаз брызнули слезы.

— Фирс! – мужской голос с крыльца отвлек занесшего снова руку мужика, и он повернулся.

— Чаво, Осип Германыч? – отозвался Фирс.

— Хватит. Отдай девку Глашке и разгоняй всех. Поехали, ты мне нужен в мастерской, - голос мужчины с бакенбардами звучал опять тихо и неуверенно, но Фирс руки мои ослабил.

— Забирай, - сквозь зубы прошипел Фирс кому-то.

И я упала в руки бубнящей что-то успокаивающее Глаши.

Я не поняла, как она так быстро провела меня через двор и, поднявшись на заднее крыльцо, толкнула в ту самую комнатушку.

— И как тебя угораздило эти чертовы пироги взять? Тебе ли не знать, что с перепелками только барыня ест. Она утром к чаю, как всегда затребовала, а их след простыл. Сначала меня отходили полотенцем на кухне, а потом барыня спросила, где ты. И за тобой Фирс, разбойник этот побежал. А там у тебя, говорит, и полотенце с кухни, и пирог недоеденный. Да еще и гумаги хозяйскаи, - тараторила Глаша, снимая с меня ветхую рубашку. Когда она бросила ее на пол, я увидела кровавую полоску, и у меня закружилась голова.

— Глаша, милая, мне плохо, - только и смогла сказать я, и меня вырвало.

— Да чего это с тобой, Надя? Чаго-оооо? – снова, как над покойником, завыла девка.

А мне вдруг стало лучше. Словно вышло что-то, чему не следовало находиться внутри меня.

«Наверное, хозяйскому пирогу там не место», - скользнула мысль, и я захохотала.

— Ой, поди, сумашешая стала! – Гланя наклонилась на стену и, нащупав рядом табурет, села на него, прижав к себе поднятую до этого ночнушку.

— Не «сумашешая», Глашенька, не переживай. Мы, попадавцы, еще и не такое учудить можем, - мне почему-то вдруг сталолегко и понятно.