Книга Крепостная, страница 132 – Марьяна Брай

Песик Лидии, небольшая белая болонка со смешными белыми пятнами на боку, подошла ко мне и принялась лизать мою ладошку. Кот, серый, мышиного даже цвета, поджарый, словно пантера, заметив нашу приязнь, принялся ходить вокруг моих ног, высоко подпрыгивая, чтобы макушка его головы коснулась моего локтя.

— А им-то какая радость будет в деревне… - не останавливалась я.

— Надежда, я все поняла. Мне стыдно за то, что не доверилась тебе. И я не против ехать в эту вашу де-рее-е-вню! Но город! Город дает ощущение новизны, чувство вкуса и эстетический катарсис! – наконец-то я увидела настоящую Лидию.

И сразу поняла, что в ней было не так! Я замечала, что она словно пытается быть попроще. На деле оказалось «вон оно чо»! Здесь была бездна интеллигентности.

Я посмотрела в окно, проверяя, не приехал ли Осип с Фирсом.

— Дворник свистнет, как только завидит Фирса, - сообщила Лидия так, словно говорила о дворецком, который знает свое дело. Из нее по чуть «вылуплялась» та королева, которую она так долго скрывала ото всех.

И мне это безумно нравилось!

С Осипом мы разговаривали минут десять, сидя в экипаже, а я поднимала глаза на окна Лидии, чтобы проверить, смотрит ли она. Развлечений здесь, знаете ли, не слишком много, и любую ерунду, вызывающую хотя бы улыбку, я никогда не упущу из виду.

Решили, что пустующее крыло, где жил Петр, вполне подойдет для размещения трех барышень, одна из которых ведет теперь себя как особа царской крови. Но эти детали я до Осипа не донесла.

Девочки могут ходить в мастерскую, а Лидия вполне устроит меня в усадьбе. Посмотреть на работы, подсказать, научить – это огромное счастье: иметь под рукой мастера такой величины!

В результате решили,что забрать их через пару дней приедет Фирс. Чтобы удобно расположиться с вещами всем сразу, и не оставлять Лидию одну. Я заметила, что она привыкла к близнецам.

Когда я поднялась обратно в квартиру и рассказала о дальнейших наших планах, настроение у всех заметно поднялось.

Авдотья пообещала помочь Лидии со сдачей квартиры поверенному, а Анна со сбором вещей и части мастерской художницы со всем необходимым для работы.

Так у меня появилась не просто сильная команда, но и новые подруги, новые истории в моей жизни, новые душевные привязанности, о которых говорил Осип. Теперь я понимала его слова, как никто другой.

Дом наш с этой троицей стал шумным, но притягательным еще больше, поскольку Лидия, поняв, что ее никто ни в чем не ущемляет, стала примой, заводилой, организатором всевозможных видов пленэров, рассказчицей настолько великолепной, что крестьянские дети вились вокруг нее, как мухи у варенья.

Но это не все! Осип внешне подтянулся, начал рано уезжать из мастерской. А утром к завтраку выходил гоголем, при нашейном платке и с уложенной шевелюрой.

Все было бы даже слишком хорошо, если бы в конце августа, когда мы с этой великолепной троицей, пройдя «огонь и воду» и начав получать на шкатулках именно то, к чему я стремилась, не произошло кое-что непредвиденное.

Фирс, только увидев меня вечером, когда мы вернулись с девушками из мастерской, незаметно остальным, мотнул головой в сторону черного выхода. И, поняв, что я его поняла, ушел. Я извинилась, вышла и нагнала его возле кухни.

Нюра суетилась, накрывая стол в гостиной. Поэтому он знал, что мы будем одни.