Книга Крепостная, страница 149 – Марьяна Брай

Осип не велел пока говорить о Германе. Все звали мальчонку Герой, а Петр, хоть и удивлялся наличию в доме мальчика, вовсе не интересовался его происхождением.

Жизнь потекла, как я раньше выражалась: «согласно купленным билетам». Петр часто был с отцом и Лидией, ни на шаг не отходящей от Осипа. Да и сам Осип вечно вертел головой в поисках своей новой пассии. Я даже с радостью замечала эту их взаимную привязанность. В их годы такие отношения были подарком.

Петра берегли от сплетен и слухов. Владимир, остановившийся в усадьбе под видом дружеского визита в гости, ни на минуту не оставлял Петра одного. С ним они совершали вечерние променады, если позволяла погода.

А Лидия в один из вечеров, когда после ужина я проводила Евгения, пригласила меня на разговор. Лицо ее было серьезным и выражало готовность сказать что-то, видимо, не особо приятное.

— Скажи мне честно, Наденька, какие у вас отношения с Евгением? Только не привирай, не умалчивай и не обесценивай его значения для тебя, - она начала так, что одним предложением сама и рассказала и себе, и мне всю правду.

— Евгений зовет меня замуж, просит развестись с Осипом. А я не могу, потому что обещала барину, клялась, что нет у меня пока никаких планов касаемо семьи…

— А сейчас есть? Значит, ты не против его предложения? Сердце твое что говорит?

— Не против, Лидия. Но…

— Ты не «нокай». Как чужие проблемы решать, ты уверенная, прешь напролом, словно медведь. Бесстрашная, тоже мне… а как о себе подумать, так, значит, сразув кусты?

— Ну, как в кусты, Лидия Львовна, милая… Ты же видишь, Осипу сейчас нелегко: Петр, Гера, да и сама я задумала все эти дела с мастерской… Столько всего заварила. А расхлебывать кому?

— Ты правда думаешь, что Осип несчастный и потерянный? Я послушала, что тут было до меня. Так, пожалуй, пусть Петр лучше и не приходит в себя! Вон какой внимательный к отцу! Мальчишка растет всем на радость. А коли не мастерская и твои идеи, так и правда, по миру бы пошла вся усадьба. И Осип первый, кто это знает и ценит. Неужто ты считаешь, что он твоего счастья не хочет? – Лидия вывалила на меня столько вроде бы лежащих на поверхности фактов, что я замерла и молча уставилась на нее.

И внутри очень осторожно, будто боясь снова уколоться об острые преграды, затлело чувство радости и возможности счастья. Счастья только для меня.

К декабрю Евгений заступил на должность городского головы, проводив на заслуженный отдых своего предшественника. Мы начали гулять, как раньше при нашем знакомстве, ранним утром. А вечерами он приезжал к нам на ужин.

А потом, пропав на пару дней, напугал меня своим отсутствием. И успокоилась я только, когда прибежал мальчишка, чтобы сообщить, что его вызвал в Троицк отец. Паренек был страшно напуган, что ему надерут уши, потому что прийти он должен был в первый же вечер.

И я еще крепче почувствовала страх потерять Евгения. Но продолжала откладывать беседу с Осипом, на которой настаивал Евгений. Он хотел сам сделать это. Но я не позволяла, потому что раз сама имела договоренность, то и разрушить все должна была своими руками.

За вечерним столом Авдотья и Анна, ставшие уже и Осипу, и нам с Лидией, будто родственниками, шумно рассказывали что-то, делясь новостями из мастерской. И я заметила вдруг, что Петр с Аннушкой пересматриваются. Она стыдливо поднимает на него глаза, а поймав его взгляд, тут же краснеет.