Книга Крепостная, страница 150 – Марьяна Брай

Сначала, вспомнив обо всем, что узнала о нас с ним, решила поговорить с Аннушкой. Предупредить, что вести себя с этим не помнящим ничего «товарищем» стоит очень осторожно. Но потом приняла решение просто намекнуть ей, что подпускать к себе Петра не стоит. А ежели начнет руки распускать, моментально сообщить мне.

— Зима подошла к самому порогу, любезные мои друзья, - в привычной уже нам восторженной манере однажды вечером завела разговор Лидия. - Уговор был, что живу я здесь до осени. А я задержалась до холодов, - болонка на ее коленях подняла голову, будто поняла, что хозяйка задумала что-то недоброе.

Надо сказать, что животные Лидии на деревенских харчах раздобрели, стали вальяжными и степенными. Если Жану, собачке, по возрасту внешне напоминающему свою хозяйку, и правда лет было немало, то молодой кот уже стал настолько ленивым, что был замечен лежащим возле миски со сливками, макающим туда лапу, а после медленно слизывающим их.

— Что? – Осип отложил ложку и поднял на женщину взгляд, полный страха. – Неужто вам у нас плохо?

— Хорошо, да только… мало приличия жить в доме безо всякого статуса, Осип Германович, - Лидия глянула на меня так, словно мы с ней уже условились об этом разговоре, и я должна была его поддержать.

— Лидия Львовна, милая вы наша, - Осип ослабил ворот рубашки под халатом и знатно раскраснелся. В тот вечер мы провожали ужином доктора. Утром он должен был уехать в Петербург. Мне он сказал, что, похоже, амнезия у нашего Петра навсегда, но чем черт не шутит. Предполагал, что если увидит Клару, то может и вспомнить все.

— Осип Германыч, вы покраснели. Про давление не забывайте! – заметил Владимир и вернулся к беседе с Петром.

— Лидия, вы же мое положение знаете. Знаете, как обстоят дела. При другом случае я бы вам предложение сделал в первую же неделю, - выдал севший прямее и готовясь уже встать, хозяин дома.

— А я думаю, не стоит терять этого шанса, Осип Германыч. У нас с вами получилось все задуманное. А значит, можем и расторгнуть нашу договоренность, - с большим трудом сказала я и заметила в глазах Лидии одобрение.

— Значит, так и быть! – Осип встал, поднял лафитничек с наливкой и посмотрел на Лидию с такой любовью, что у меня защемило сердце. – Лидия Львовна, милая вы наша. Душой дома стали в первый же день, как появились. А мое сердце украли на следующей же неделе. Окажите честь: станьте моей женой. Сколько бы мне ни осталось там… хочу с вами прожить, - на глаза его навернулись слезы, но все моментально захлопали в ладоши, призывая невесту ответить тотчас же!

— Как же отказаться от такого предложения, милейший Осип Германович? Совершенно невозможно оставить вас какой-нибудь проходимке, которая, не разглядев вашей души, станет смотреть на вас, как на обычного мужчину! Согласна я, Осип, - Лидия покраснела, но вместе с тем лицо ее приобрело вместо вечной таинственности печать счастья и глубокой радости от произошедшего.

— Эх, Осип Германович, сменили вы меня на красавицу и бровью не повели, - совершенно серьезно сказала я, чем напрягла барина. Но как только захохотала, тот сел на место, выдохнул и тоже рассмеялся, грозя мне пальцем.

Ни за что бы я не поверила в такой исход, коли не была бы его участником. А домашние все, словно прикоснувшись к этому счастью немолодого хозяина и прекрасной души художницы, тоже были настроены вдохновлённо.