Книга Крепостная, страница 65 – Марьяна Брай

— А чего непутевые-то, Нюр? – она впервые так зло отзывалась о барынях местных. По мне, если даже и недостойные нашего хозяина, но все эти «невесты» были вполне приличными женщинами.

— Путние сообщают, что в гости собираются. Ну или хоть спрашивают, нельзя ли навестить? А эти как снег на голову, - Нюра присела рядом. – Чего с тобой вчера приключилось-то, голубка? – она приобняла меня, и я отложила вязание.

— Нюр, не знаю сама. Помнишь, летом я в реку-то упала?

— Конечно. Перепугала нас! Я так и не уразумела, зачем ты решила утопнуть, - Нюра наблюдала за мной очень пристально, словно пыталась найти следы очередной странности.

— Никому не говорила, даже Глафире… а тебе скажу… я не помню, что было до того, как меня из реки достали, - подняв на повариху глаза, теперь я искала ответа в ее взгляде или в поведении.

— Как? Не помнишь, как в воду бросилась? – уточнила Нюра, и я отметила, что она все же считает, что это я сама пыталась «утопнуть».

— Вообще ничего не помню до этого дня. Всюсвою жизнь не помню, Нюра, - прошептала я. - Только прошу: никому ничего не говори, - я взяла ее руку и прижала к своей груди.

— Да ты чего… девка… - она будто задумалась, свела брови, что-то вспоминая.

— А ведь и правда, ты совсем другой после того раза стала. Все заметили, что будто подменили, - Нюра приложила ладонь ко рту и охнула.

— Из-за чего это я могла в омут-то, Нюр?

— Ой, батюшки, голубушка ты наша… Ведь все хорошо в последнем годе у нас было в усадьбе. И Петр Осипыч не приезжал до этого случая цельный месяц…

— А что Петр? – не понимая, почему она его вспомнила, я замерла и смотрела на нее, как на единственный источник информации.

— Дак ходил за тобой, а когда и вовсе прижимал где. Барыня тебя за это как только ни ругала, как только ни называла. Неужто он чего плохого с тобой сотворил?- глаза Нюры теперь были похожи на Глашины.

— Я не помню ничего, Нюр, - честно ответила я.

— Ладно, разберемся. А щас айда со мной на стол носить. Девки все на улице. Снега везде, не пройти. Отправили чистить до дороги да вокруг скотного двора, а то к сену не добраться. Фирс кое-как к проруби дорогу прошел и там все утро долбился. Айда, голубушка, уж больно много всего мне одной надо. Чичас чай пьют, а вот… согласились на обед.

Я споро оделась и пошла за Нюрой. Снега и правда было столько, что казалось, он всегда здесь был, почти под крышу. И как эти две бабы добрались? На лыжах они, что ли? Вот замуж-то невтерпеж.

Мясной суп, ароматные «колдуны» с птицей и грибами, сладкие пироги с размоченной сушеной малиной – все это Нюра приготовила с утра к обеду. Руки у нее росли откуда надо. Очень споро она справлялась с любой работой. И порядок у нее, когда ни зайди.

Мне всегда нравились такие люди, потому что сама крутилась круглые сутки юлой, пытаясь успеть все на свете.

— Трэ бьен, трэ бьен, - вырывалось из нашей француженки при каждом установленном на стол блюде. Это ее «прекрасно» нашло некое умиление в глазах двух женщин, которых я видела впервые.

Одна полная, даже можно сказать слишком рыхлая, без шеи, в темном платье с темным же кружевом, скорее всего, вдова, оказалась той самой Никифоровной. Лет пятьдесят, а может, даже и меньше, но полнота ей сильно не шла. Голубые глаза на этом белом, каком-то неестественном, будто фарфор лице оченьаккуратно скользили по столу, оценивая, чем же потчуют в доме Осипа Митрошина. Но на Клеренс она смотрела с интересом, будто на редкую зверушку: внимательно разглядывала ее одежду, шляпку, которая не очень вписывалась в эти стены, да еще и зимой.