Книга Сердце Вьюги, страница 99 – Маргарита Дюжева

Так длилось с минуту, потом Верховная отступила. В тот же миг Барнетта начала хрипеть и надрывно кашлять. Ее трясло.

А я почему-то смотрел на худые пальцы Эйланы и не видел на них ни капли крови.

— Ну, что я могу сказать, мальчики, — невозмутимо произнесла она, — наша Барни не так проста, как кажется. Ей хватило сообразительности и силешек организовать свою купель. Она спрятала ее далеко отсюда, где-то на севере.

— В замке Родери? — предположил я, выдвигая единственный разумный вариант.

— Не знаю. Ищи. Как найдешь – сожги и она потеряет всю свою силу. Драконье пламя очистит то место от скверны. Ах да, ты же не можешь обращаться, — тонко подметила она.

Ведьма, такая ведьма.

Эйлана направилась к выходу с явным намерением уйти, но я преградил дорогу:

— Что с меткой?

— Ах, да метка… — она улыбнулась и протянула мне руку. Еще и пальцами поманила, поторапливая, — смелее дракон. Я тебе покажу.

Признаюсь, прикоснулся к ней не без дрожи. И тут же оборвалось что-то глубоко внутри, в сердце, и жестоким ударом выбило раскаленный воздух из груди. Я продолжал стоять в камере четвертого уровня, а мою душу словно откинуло назад, с размаха погружая в прошлое.

Я увидел ее.

Русоволосую девчонку с большими грустными глазами. Ту, от которой сам отказался, прилюдно обвинив в предательстве и воровстве.

Мейлин…

Я вспомнил ее.

И не просто вспомнил, а захлебнулся воспоминаниями. Утонул в них. Растворился. Будто кожу заживо содрали и бросили в кипящий щелок.

Я сам от нее отказался, поверил чужим словам… Нет, я поверил своим глазам, которые четко видели, как смазалась метка на ее руке и появилась у Ханны.

Я был возмущен, взбешён, во мне клокоталиярость и гнев, настолько сильные, что затмили собой все остальное. Затмили здравый смысл и собственные ощущения. Я клокотал от одной мысли о том, что она посмела меня обмануть! Притвориться той, кем не была.

А она плакала. Смотрела на меня и плакала.

Я помнил разочарование в ее глазах. Помнил ту горечь, которая сочилась в каждом слове. Помнил, как опустились хрупкие плечи и погас тот свет, что шел у нее изнутри.

Тогда мне было плевать. Опьяненный собственным гневом, я с диким рвением переключился на Ханну, потому что когда появилась лже-метка, я что-то еще ощущал. Магии ведьмы хватило на то, чтобы обмануть меня, временно убедить в том, что Ханна – та самая.

Обмануть меня, а не дракона…

Сейчас я понимал, что он все чувствовал и лютовал, но не мог противится. Лже-метка привязывала его к лже-истинной, он сопротивлялся, но проиграл, потому что я сам был заодно с предателями.

Я помнил ту вьюгу, что бушевала вокруг замка Родери. Это была не просто вьюга, а отчаяние моего зверя. Его боль.

Я не понимал этого тогда. Был ослеплен, опьянен, обманут. А потом забыл…

В какой момент я забыл о Мейлин? В тот, когда уложил Ханну на брачное ложе? Или когда покинул замок Родери, увозя с собой молодую жену? В какой момент я окончательно предал не только ее, но и самого себя.

— Где она? — горло сдавливало раскаленными тисками.

— Этот вопрос не ко мне, дракон. Я показала то, что от тебя скрыли. А дальше сам, — Эйлана без стеснения провела кончиком ногтя по моему подбородку и подступив ближе, жарко прошептала, — мое предложение в силе. Я готова утешить тебя – если не найдешь свою истинную.