Книга Барышня-служанка, страница 64 – Елена Княжинская

Дело спорилось. Стопка румяных кружевных блинчиков росла как на дрожжах. Еще немного, и можно завтракать. Осталось только совсем немного: налить в одно блюдечко малинового варенья, в другое положить густую сметану и поставить чайник.

Закончив приготовления, я уже не могла усидеть на месте. Если Владимир не спустится сейчас, пойду за ним сама. Странно, что он до сих пор не появился, если уже встал. В доме по-прежнему царила тишина.

Я сняла передник, бросила его на спинку стула. Поднялась на второй этаж, остановилась перед комнатой мужа, прислушалась. Изнутри не долетало ни звука, будто там и вовсе никого не было. Горазд же ты спать, Владимир Дмитриевич, так и всю жизнь проспать можно.

Я постучала, потом еще раз и еще. Наконец, толкнула дверь. Внутри оказалось пусто. На столе лежало несколько книг. Из-под одной из них выглядывал лист бумаги, исписанный крупным мужским почерком. Постель была заправлена, словно супруг и вовсе не ложился. Ничего не понимаю.

– Володя, – позвала, надеясь, что он в купальне или где-то неподалеку.– Володя, вы здесь?

– Нет его, – каркнул ворон над ухом, – не видишь, что ли?

– Ушел, – констатировала я очевидное. – Куда он отправился так рано?

– Мне не доложился, – ответил Федя и принялся чистить перья. – И не “рано”, а “ поздно”.

– Что поздно? – переспросила, не понимая, к чему клонит эта вредная птица. – Для чего?

– Ушел поздно ночью, – поправил меня ворон.

– Куда?

– Мне откуда знать? Мало ли мест, куда на ночь глядя может отправиться молодой мужчина? Ушел, значит, захотел. Владимир не тот человек, который будет отчитываться перед кем бы то ни было.

Федя что-то продолжал говорить, убеждать меня. Я закрыла руками уши. Я не желала ничего слышать. Это какой-то дурной сон. Мой Володя не мой просто так уйти, ничего не сказав, не предупредив меня. Он знает, что я стану волноваться за него.

– Ну, будет тебе, – произнес ворон, толкнув меня головой в плечо. – Перестань. Только слез твоих мне не хватало. Ты пойми, я тебе не враг. Ты девка не глупая, сама видишь, что что-то гнетет его. Только не понимаешь, что мучает его долг. Он же слово тебе дал хранить, защищать. В чем там еще люди клянутся во время брачной церемонии?

– Любить, – всхлипнула я.

– Вот-вот, а разве это любовь? Он подле тебя же как зверь, посаженный на цепь. В глаза заглядывает, ластится, а все думает о свободе. Отпусти его, Катерина, не мучай.

– Как отпустить? Куда? Разве я его держу? Он же сам… Он к отцу пришел… просил… Я не хотела, он сам…

– Сам, не сам – какая теперь разница? Коли дорог хоть немного, коли желаешь ему счастья, отпусти.

– Отпустить? – переспросила жестокую птицу. – Как? Если только с корнями из сердца вырвать.

– С кровью, с мясом – заладили оба, – продолжил Федя. – И что мне прикажешь с вами такими делать?

– Почему с нами?

Ворон не успел мне ответить. Хлопнула входная дверь. Мы оба, не сговариваясь, поспешили вниз.

Владимир в припорошенном снегом пальто, с коробкой, перевязанной белой с золотом лентой в руках напоминал сказочного персонажа. Не Дед Мороз, а самый настоящий добрый волшебник из плоти и крови. Вернулся, несмотря на злые слова ворона, от которых болезненно сжималось сердце.

Я замерла на ступеньках, не в силах заставить себя сдвинуться с места. Только смотрела в черные колдовские глаза, пытаясь понять, что там, на дне этих омутов. Что творится в душе мужа? Какую тайну он скрывает?