Книга Магазинчик с тайнами в наследство, страница 24 – Лилия Бланш

Чёрт! Ещё и тюрбан из полотенца на голове.

Пока я сушила и укладывала волосы, приступ стыда немного утих, и в гостиную я спускалась полная достоинства.

Инквизитор уже заложил дрова в печь, развёл огонь и даже надел рубашку.

Джонни сидел за столом, всем видом выражая готовность к чаепитию, правда, даже пальцем не пошевелил, чтобы ускорить процесс.

Инквизитор тоже посчитал, что мужская часть обязанностей завершена и уселся рядом с соседом.

Пришлось мне самой ставить чайник, резать пирог, ставить чашки и раскладывать угощение по тарелкам.

Всё это происходило в молчании. Лишь один раз ри Кан задал вопрос:

– А кофе у вас нет?

– Нет, – отрезала я. – Кофеин очень вреден для здоровья. Я пью только травяной отвар с кусочками фруктов.

Другого-то у меня всё равно ничего нет! И я плеснула в чашку инквизитора светло-зелёную заварку.

Он поморщился, но больше ничего не сказал. Джонни по поводу моего авторского чая деликатно промолчал.

Наконец, пирог был съеден, подобие чая выпито, и тут сосед решил начать диалог с ри Каном.

– Меня терзают смутные сомнения на ваш счёт.

– Какие же? – едва сдерживая улыбку спросил тот.

– С каких это пор плотники носят дорогие шёлковые рубашки?

– За всех не скажу, но я лично ношу их… пожалуй, что с самого детства.

Я аж поперхнулась чаем и закашлялась. Ещё бы отпрыска Дома Раннэн одевали во что-то другое!

– И каким же образом семья плотника может оплатить такое излишество.

– А моя матушка из семьи аристократов, – развеселился инквизитор.

– И ваш отец всё равно работал плотником, даже заключив такой выгодный брак? – изумился Страттон.

– Конечно, а вы считаете, он должен был сидеть на шее своей жены?

Джонни не ответил, но выражение его лица ясно говорило о том, что да. Именно так он и считал.

Я с любопытствомвзглянула на инквизитора. Вдруг не врёт? Аристократические фамилии и звания вполне могли передаваться от матери к сыну в случае, если статус женщины сильно превышал статус её супруга. Конечно, то, что дом Раннэн мог принять простого плотника в семью – сомнительно, но чем чёрт не шутит?

– Спасибо за чай и приятную беседу, но мне пора браться за работу.

Инквизитор поднялся из-за стола.

– Скажите, госпожа Роузли, могу я спустить стремянку из сарая в подвал?

– Конечно, – кивнула я.

– Ах да. И не забудьте, пожалуйста, о чём мы договаривались перед началом работ.

Инквизитор бросил на меня пронзительный взгляд. Я на мгновение растерялась, а потом вспомнила: ни за что не спускаться в подвал, что бы ни случилось.

– Конечно, я помню.

Ри Кан удалился.

– Джонни, прости, но у меня тоже дела. Нужно открывать магазин.

– Понимаю, но я хотел поговорить с тобой, Эмма. Это не займёт много времени, обещаю.

– Хорошо, – тяжело вздохнула я. И сразу же пожалела о своём согласии.

Джон Страттон опустился передо мной на колени и торжественно произнёс:

– Дорогая Эмма! Я предлагаю тебе руку и сердце. Станешь ли ты моей женой?

– Че-го?!

– Я понимаю, что это неожиданное предложение. Ведь мы мало общались в последнее время. Ты пропадала в университете, а я усердно работал над тем, чтобы стать партнёром своего отца.

Ну, да. Скорее Джонни усердно работал над тем, чтобы выставить себя лентяем и посмешищем во всех лавках города, которые имели несчастье принять его на работу. В конце концов, господин Страттон потерял надежду, что сын когда-нибудь самостоятельно найдёт место под солнцем и устроил его в свою булочную.