Книга Невидимый муж, страница 123 – Анна Снегова

- Мне прям даже интересно, что же тогда «во-вторых», если такое «во-первых». А давай-ка ты лучше Псине записку напишешь? А ещё лучше, я сам напишу.

- Не надо! – в ужасе восклицаю я, слыша в голосе Бьёрна кровожадные нотки. Уж он напишет!

- Как скажешь. Я бы и правда лучше ему лично зубы пересчитал за такие светлые идеи в отношении моей жены. На бумаге выражать свою горячую благодарность как-то не то будет.

- Бьёрн!! - укоризненно повторяю я.

Вместо ответа нимало не пристыженный муж куснул меня за ухо.

- Так что там во-вторых? Я не отстану, пока не скажешь.

Я вздохнула. Этот и правда не отстанет! Но я уже поняла, чем чреваты недомолвки. Поэтому решаю сказать, как есть – пусть и переживаю, чем обернётся этот разговор по душам. Бьёрн, кажется, твёрдо вознамерился влезть мне в голову и узнать, что происходит там на самом деле.

- Хорошо, хорошо, скажу! Вот же пристал, как репей… Но предупреждаю сразу, это глупости и пожалуйста, не думай об этом! Я с тобой согласна, что надоуходить немедленно. Просто… если честно, у меня мелькнула мысль, что кроме моей бабки, кажется, никто больше не знает всю правду о моих родителях. Отец уже умер, это я поняла. Он был её единственным сыном. Но мама… она совершенно точно её знала! И ужасно не любила. Кажется… моя мама была из темноволосых.

- А, так у вас это семейное!.. Постыдная склонность к недостойным представителям темноволосого рода… ай-яй-яй, какой позор для принцессы из великой древней династии…

Дразня, Бьёрн прикусывает меня за ухо ещё раз.

- Ой!.. – восклицаю возмущённо. Так бы и сказал честно коту, что не облизать меня хочет, а сожрать. - Ты мне это по гроб жизни припоминать теперь будешь?!

Крепко же оказывается я задела гордость Бьёрна тем, что его, наследника, старшего сына, красавца и грозу женских сердец, кто-то посчитал недостойным моей руки. А отрываться за это, как водится, станет на мне.

- Непременно, радость моя… непременно… - горячие губы ложатся на нежную кожу под ухом и медленно-медленно движутся вниз, выцеловывая шею. У меня начинают путаться мысли. Особенно, когда широкая и твёрдая ладонь принимается украдкой поглаживать мой живот. Вот теперь я уже забыла, о чём наш разговор. Вспыхнувший внутри огонь неумолимо разрастается до размеров лесного пожара.

- Так, и что? – невозмутимо продолжает Бьёрн, пока его ладонь смещается чуть выше.

Но я уже окончательно потеряла нить нашей беседы.

- Что – «и что?» - переспрашиваю, задыхаясь.

Меня захлёстывают эмоции. Снова и снова, неудержимые валы, как будто я стою на берегу океана в шторм и пытаюсь удержаться, чтоб не смыло волнами. Разумеется, совершенно бесполезные усилия. Я смертельно соскучилась по его рукам, оказывается.

Какое счастье, что он снова рядом.

- Напомню, мы обсуждаем твоё «во-вторых». Почему ещё тебе хочется задержаться в Гримгосте?

Молчу, делаю глубокий вдох и пытаюсь привести потревоженные мысли в порядок. Если не считать идеи о кровати в двух шагах от нас, к которой снова и снова предательски соскальзывает мой взгляд… Но я ещё не готова к такой степени честности. Поэтому из трёх своих причин остаться здесь на подольше назову всё-таки лишь две.

Тем более, что дерзкие руки приостановили своё чёрное дело и дают мне возможность перевести дух ипопытаться мыслить трезво. Бьёрн терпеливо ждёт от меня правды. Видимо, сегодня ночь такая – ночь откровенности.