Книга Замок серебряной розы, страница 118 – Анна Снегова

Но всё же останавливается – и пред моим взором предстаёт скорбное зрелище, которое заставляет душу заледенеть ещё глубже.

Я вижу медленное увядание и гибель Замка серебряной розы. Постепенное, растянутое на десятилетия умирание каменного чуда. Как песня, воплощённая в камне, медленно затихла, когда перестали звучать серебряные струны, что вызвали её к жизни.

Я вижу, как по ветшающим коридорам ходят уверенной походкой чужаки. Эхо повторяет гулкий стук окованных железом сапог. Эхо подпевает похабным песням и взрывам пьяного хохота.

Они поселились здесь после того, как похоронили последних владельцев. Грубые, презирающие красоту этого места. Они устроили конюшни в бальных залах. Расстреливали из луков искусно вытканные гобелены. Жгли костры из мебели и били окна, потому что картины, изображённые на витражах, напоминали о мерзкой магии создателей.

Замок серебряной розы… нежный, хрупкий, как снежинка в ладони. Он рассыпался первым из всех, что были подарены королем-завоевателям своим наиболее приближенным лордам. Хотя продержался несколько столетий – быть может, ждал, что хозяева вернутся? Ждал, что найдётся кто-то, кто его спасёт из безжалостного, варварского плена. Но не дождался. Быть может, ему просто не так повезло, как Замку ледяной розы, который новые хозяева почему-то берегли, как самую большую святыню, бесценный трофей.

Для здешних же сатрапов он стал не более, чем крышей, под которой можно было пировать и весёлым разгулом отмечать бравую победу. Наградой, достойной победителей. Ведь зачем ещё было переплывать море и рисковать головой, если не наслаждаться затем плодами своих побед? Король щедро вознаградил преданных вассалов.

…Не могу больше смотреть на это надругательство над красотой. Память предков снова взывает о мести, и на этот раз я понимаю каждое слово в тех старых песнях, каждое слово в старых клятвах на крови.

Если б я могла закричать так, чтобызаглох пьяный гогот и стук глиняных кружек, если б я могла ударить так, чтобы стереть самодовольные улыбки с лиц… но я не могу. Это ужеслучилось, и этого не изменить. Я лишь бессильный наблюдатель в потоке времени.

И меня влечёт им ещё дальше.

Ещё глубже.

…Бешеное движение снова замедляется, а потом останавливается, являя мне картины столь величественные, сколь и ужасные.

Я вижу ночь, что окрасилась пламенем, искры от которого взметнулись до небес, чтобы затмить свет звёзд. Вижу луну, что покрылась пеплом. Быть может, с той самой ночи её идеальный лик покрылся безобразными пятнами, которые невозможно стереть.

Слышу отчаянные крики погибающих людей. Плач детей. Ржание коней. Лязг металла. Стон рушащихся колонн. И где-то там, вдали, на неспокойных морских волнах покачиваются догорающие белые корабли. А вокруг, будто стая коршунов вокруг раненого лебедя, возвышаются лесом мачт корабли чёрные, под черными же парусами. Они были незаметны, когда крались в ночи на свет серебряного города, как на сияние маяка. Алые короны вышиты на их хищных парусах.

Резные серебряные розы на носах белогрудых кораблей обугливаются и хлопьями пепла осыпаются в воду.

Окованный сталью коршун разевает клюв, украшая флагман королевского флота, что покорил этот оплот богомерзкой магии. У штурвала стоит высокий человек, расставив широко ноги, и улыбаясь, смотрит на город, который захлёстывают мутные потоки подчинённой ему армии. На голове его – корона, украшенная алыми камнями. Они пульсируют, словно маленькие сердца.