Книга Замок серебряной розы, страница 88 – Анна Снегова

О том, что если такое блаженство – касаться лишь малым участком обнажённой кожи… что же тогда бывает, когда и другие бастионы стыдливости сдаются в неравном бою?

«Готова?» - спрашивает вопросительный взгляд чёрных глаз.

«Всегда» - отвечаю беззвучно.

Палец Ричарда на мгновение скользит ниже, проводит по линии сердца в центре моей ладони. Там, где остался шрам.

«Я тоже помню».

И меня срывает с места в вихре музыки и летящих движений.

Я училась несколько лет. Я старательно заучивала все па, и каждый такт этого вальса был отрепетирован мною под бдительным оком приглашённых учителей.

Но то, что я чувствовала тогда, сосредоточенно отсчитывая в уме такты и бдительно следя за тем, чтоб не путались ноги, не идёт ни в какое сравнение с бурей чувств, которая поднимается со дна моейдуши сейчас.

Я как листок на ветру, взметённый бурным ветром.

И меня кружит, кружит, кружит этот ветер – всё быстрее и быстрей.

Если б меня не держали его руки, я наверное, совсем оторвалась бы от земли.

Я понимаю теперь, почему этот танец хотели запретить.

Потому что это не танец – это воплощённая любовь. В самом простом, самом древнем, самом истинном её значении. Когда не только души, но и тела так близко, что притяжение становится почти невыносимым. Когда уверенным движением нога партнера ступает на шаг ближе, оказываясь меж твоих бальных туфелек, и от этого вторжения в границы твоего целомудрия по ногам бегут толпы мурашек.

Когда, закружив на вытянутой руке, тебя рывком тянут обратно, и ты оказываешься прижатой к его широкой груди на миг. Так мимолётно, что не успеваешь сказать и слова, но достаточно, чтобы ощутить тягучий, мускусный запах мужской кожи. А он на мгновение позволяет себе провести кончиками пальцев по твоей обнажённой руке – от плеча и вниз, и этого никто не заметит, потому что вы поспешно увеличиваете расстояние вновь.

Когда в стремительной круговерти исчезает весь окружающий мир, сливается в потоке пляшущих разноцветных пятен, в брызгах света, в рваных тактах музыки.

Нет, это не танец. Это настоящее безумие.

И мы тонем в нём вместе.

Всё быстрее, быстрее, быстрее..

А потом будто лопается невидимая струна где-то у меня внутри.

Резкая боль в центре лба пронзает насквозь всё тело, сверху донизу.

Я закрываю глаза и останавливаюсь.

Весь мир ещё продолжает кружиться.

А я больше не могу пошевелиться. И теряю сознание, словно меня выключили вдруг, как задувают на ночь свечу.

***

Я поморщилась, когда носа коснулось дуновение прохладного ветра.

Мир больше не кружился, ничего не сверкало и не мельтешило вокруг, сомкнутые плотно веки окружала блаженная темнота.

И я совершенно точно не двигалась, а сидела неподвижно, и мои гудящие ноги в бальных туфельках на тонкой подошве определённо говорили мне большое спасибо.

Но самое чудесное была, конечно же, тишина – а ещё этот невероятный прохладный ночной ветер на моём лице.

- М-м-м… как же хорошо… - простонала я.

- Не могу не согласиться, - проворчал кто-то рядом.

Слишком рядом.

Вот просто можно сказать, над самым моим ухом.

Я распахнулаглаза и обнаружила, что вокруг действительно довольно-таки темно. И тихо. Ну да, а как ещё должно быть в ночном парке, причём судя по всему, на приличном удалении от шумного бала в Замке ледяной розы?

Но самое главное открытие заключалось в том, что я с какого-то перепугу обнаружила себя сидящей… нет, не совсем на скамеечке в тенистой аллее под сенью цветущих кустов сирени. Хотя скамеечка под нами определённо была.