Книга НИИ ядерной магии, страница 55 – Анна Гращенко

Пол был устелен разномастными коврами: с длинным ворсом и коротким, вязанные из жгутов и полосок ткани. Огромные персидские и узкие дорожки. Их объединяла лишь расцветка: ткачи избрали для своих творений нежное сочетание персикового и белого цветов.

Мебели было совсем немного: пара комодов у входа, видимо, с одеждой. Несколько книжных полок, на которых, кроме очень разных книг проживали свои лучшие годы растения в горшках: десяток небольших кустиков и пара кадок со свисающими с них лианами. Красибор успел с удивлением заметить, что книги были не магическими. Он даже узнал несколько хорошо знакомых корешков с фэнтези-классикой и юмористическими детективами, которые были его постыдным удовольствием. В котором он, впрочем, никогда не признается даже под пытками.

Стены остались бревенчатыми, а на окнах развевались тончайшие белые тюли. При ближайшем рассмотренииможно было заметить, что каждый тюль, подобно коврам, отличался друг от друга: на одном тянулись кверху цветущие лозы, другой был усеян горошинами, третий же выражал собой элегантность и минимализм, не имея никаких рисунков, кроме тех, что рисовали на нём солнечные лучи.

Но Красибор, конечно, к тюлям не приглядывался. Делать ему нечего! Да занят он был другим: в основном, тем, чтобы недовольно подмечать, насколько по-хозяйски вела себя Арифметика. Она прекрасно знала и где кровать (а её не было видно от входной двери), и где лежали аккуратно сложенные пледы, и даже что в прикроватной тумбочке были припасены стеклянные бутылочки воды.

— Попробуем дать ему попить, — ответила она на вопросительный взгляд Красибора.

Спрашивал он, конечно, не «Для чего тебе вода?». Его больше интересовало другое: «И ты мне будешь рассказывать, что он просто твой друг?!»

Ах, точно, ещё Александр же.

Красибор, к своему стыду, даже вздрогнул, вспомнив, что нёс неподвижное тело блондинистого великана. Он с несказанным облегчением уложил Александра на кровать, недовольно отметив про себя, что та была огромной и до чудовищности мягкой. Александр застонал: и никто из присутствующих не брался сказать, сделал ли он это от боли или от удовольствия, утонув в мягких перинах.

— Приподними его, — попросила Фима и поспешила подложить под голову блондина пару подушек.

Она подняла бутылку к его губам и принялась гладить ему горло и щёки, чтобы спровоцировать глотание. Это сработало: глоток, другой, и через пару секунд мужчина уже с тихим стоном жадно пил воду, пока не осушил бутылку полностью. Но глаз при этом не открыл.

— Давай вызовем скорую, — Красибор отвлёк себя от внутреннего ворчания по поводу Фимы и сконцентрировался на текущей ситуации. — Или кого-то из магических лекарей. У вас же есть такие?

— Александр лучший из врачевателей, когда дело касается магии, — вздохнула Фима.

Она сидела на краю кровати и суетливо теребила рукав платья, не зная, куда деть руки. Мысли судорожно сменяли одна другую, и девушка не знала, за что хвататься: звать кого-то из других врачевателей или (о Боже!) тётушку? Попробовать предпринять что-то самостоятельно или ждать, пока Александр очнётся сам? А тем временем вернуться в теплицу и поискать следы ублюдка, сделавшего это с ним? Красибор,конечно, пробежался по теплице, но он пытался поймать виноватых, а не искал улики.