Книга Первый Феникс, страница 182 – Анна Гращенко

– Что нужно делать? – бессильно прошептал он, продышавшись.

– Искать журавлик с приказом, – сквозь слезы проговорила Лиза, шмыгая. – Это слово, или несколько, или рисунок – я не знаю, там что-то должно быть, я никогда не сталкивалась с таким. – Она дрожащими руками разворачивала один лист бумаги за другим.

Охотник, не произнося больше ничего, рухнул на колени рядом с ней, раскрыл нутро одного из журавликов – и там было написано его имя.

* * *

– Ох, девочка, сколько можно упираться? – Фиолетовоглазый намотал цепь на еще один оборот.

Феникс висела на стальном ошейнике, хрипя и упираясь. Очередной рывок сбил ее с ног, и мужчина, негромко хохотнув, потащил девушку к себе – та гребла руками, силясь хоть за что-то ухватиться, но лишь ломала до мяса ногти об камни и обдирала ладони в кровь.

– Может, я выбрал неверные рычаги давления? Мне казалось, ты хочешь их спасти.

– Ты все равно убьешь, – похрипела феникс.

– Пфф, что за предвзятое отношение. Если уж на то пошло, убийца тут ты. Вместо того чтобы принять мои условия, маленькая дурочка тянет время. Один мальчишка уже умер – по твоей вине, девочка, по твоей. Ты же заметила, что умер, да? Ха-ха-ха, ну не плачь, слезами делу, как говорится, не поможешь. А вот действиями, – он дернул цепь с такой силой, что девушка пролетела над землей, – действиями – да. Слышишьэто? – Он прикрыл глаза и прислушался, растянув губы в улыбке наслаждения. – Ах, последние вдохи сродни музыке. Очень волнительно.

Из-за спины мужчины выскочил высокий блондин, ловко увернулся от полоснувшей воздух руки-щита и, подбежав к фениксу, схватился за цепь прямо возле ее шеи.

– О, привет! – выкрикнул Гадюка, сомкнув тонкие зубы на звеньях.

Цепь поддалась так легко, будто была вылеплена из масла. Перекушенные оковы еще летели к земле, когда Гадюка, перекинув девушку через плечо, уже скрылся за надгробными памятниками.

– Да как ты посмел, мразь?! – рявкнул мужчина, отшвырнув бесполезную уже цепь в сторону: она, будто лезвие, перерубила все находящиеся вокруг кресты, памятники и деревья. – Немедленно вернитесь оба!

Фиолетовоглазый медленно, сведя лопатки и задрав голову, двинулся вперед.

– Кис-кис-кис, – позвал он, оскалившись. – Глупые котики, вы же не думаете, что другая сторона вас спрячет от меня?

А она спрятала. Гадюка быстро стянул с феникса свитер и прижал к себе насколько мог крепко – кожа к коже, так, чтобы биение чужого сердца отдавалось в висках. Девушка чувствовала, как тело его отдается сухой жарой той стороны, жадно вдыхала запах его кожи и волос. Другое отражение накрыло ее, согрело и успокоило настолько, что фиолетовоглазый охотник не мог услышать дыхание или сердце, не мог почуять страх или заметить дрожь.

Только бесконечно им не прятаться – шаги раздавались все ближе и ближе.

– Он умер, – одними губами шепнула Катя, уткнувшись в шею Гадюки.

Тот лишь улыбнулся, погладив ее по голове:

– Жди.

– А вот и большой серый… – пророкотал мужчина, мгновенно среагировав на неслышный шепот и тут же очутившись за их спинами.

– Ты не волк, Гриша.

Камень размером с кулак врезался ровно между лопаток фиолетовоглазого. Мужчина выгнулся, зашипев от злости.

– Проснулся, значит? Быстро время пролетело. Доброе утро ранним пташкам, дружище!

Следующий камень не попал в цель – Григорий поймал его, не оборачиваясь.