Книга Первый Феникс, страница 183 – Анна Гращенко

– Что за погром ты устроил?

Марсель говорил до боли спокойно, ровно и, если бы не сведенные брови и мерцающая в фиолетовых глазах ярость, можно было бы подумать, что генерал говорит равнодушно, если даже не скучающе.

– А-та-та, Чайке сейчасбыло бы стыдно от твоей неприветливости. – Григорий взглянул на охотника через плечо, усмехнувшись. – Она бы сейчас насупилась и сверлила бы тебя своими черными глазками. И была бы при этом премиленькой, да?

Ничего не ответив, Марсель побежал на мужчину. Замахнувшись правой рукой, он в последнее мгновение сменил траекторию движения, ударив фиолетовоглазого под ребра, быстро отдернув руку, и при этом качнулся в сторону, увернувшись от тут же раскрывшейся руки-щита. Григорий чуть шатнулся и хрипло охнул, но едва ли удар нанес ему хоть какой-то существенный вред. Скорее удивление – сколько лет никто не мог до него достать? Пятьдесят, шестьдесят? Он уже и забыл, что на этой планете есть человек – один-единственный – который может выйти с ним на поединок.

Но не победить.

За мгновение, ушедшее на раскрытие щита, Марсель успел обогнуть мужчину и нанести удар по пояснице – тот шатнулся вперед, выгнул спину и отвел плечи назад, чуть поморщившись.

Тут главное – не думать.

Генерал обхватил шею мужчины, сдавив ее. Рука горела – он чувствовал, как кровь начинала нагреваться. Медленно – в сотни раз медленней, чем у остальных, но все же это происходило. Нужно закончить, пока он еще может двигаться.

На его плечо легла синяя зловонная рука, одним резким движением вздернув генерала в воздух и швырнув в сторону. Марсель отлетел на один из разрубленных крестов – стальное острие легко вошло в плоть правее позвоночника. Охотник не закричал – лишь поморщился, вставая на ноги. Из раны на спине струилась горячая – уже слишком горячая – кровь. У него есть еще секунд восемь-десять, но что он успеет сделать за это время? Мозг отказывал, перед глазами все плыло. Он уже должен был быть мертв, конечно. Марсель на долю секунды прислушался – ну да, так и есть, сердце перестало работать еще до того, как он налетел на этот чертов крест с завитками. А это значит, что и восьми секунд у него нет.

– Эй-эй, ты помирать собрался?! – взволнованно воскликнул Григорий. – Ох, Колька, не тот ты уже. Погоди на тот свет, тут веселее.

Мужчина подмигнул, а генерал выгнулся в болезненном вдохе – кровь остыла, и сердце снова завелось, прострелив все мышцы судорогами.

– Я думал, ты более достойное поколение воспитаешь, друг. Охотники же ни к черту. Щенков топитьсложнее, чем перебить это бледное подобие настоящих охотников. Хотя сынуля живуч.

Он поднял Васю за шиворот и пару раз мотнул его туда-сюда – охотник безвольно висел в воздухе, с голой кости стекали тонкие струи крови.

– Мне кажется, есть в нем что-то от тараканов.

– Отпусти сына, – процедил сквозь зубы Марсель.

Впервые в его голосе скользнула злость.

– А, то есть так, да? – Григорий изумленно поднял брови. – А моего сына почему не отпустил?! – завопил он настолько громко, что тряхнуло кроны деревьев: его голос взрывной волной прошел через всех и все.

Наступившая после тишина болезненно звенела, пока Григорий не заговорил вновь, резко, взволнованно, с прыгающими интонациями – он говорил то быстро, то медленно, то громыхая низким басом, то взвизгивая.