Книга Перерождение, страница 105 – Галина Чередий

Одновременно с этим в кисти и шее нарастало покалывание, и вскоре оно стало уже едва терпимым и слишком глубоко проникающим, вот только ни возмутиться, ни поморщиться я не могла. Ощутив себя полностью обездвиженной, я впала в панику, но даже глаза выкатить, хоть как-то демонстрируя Исайтари свое состояние, сейчас не было возможности. Все, что оставалось, – это пялиться в жуткие глаза… теперь уже несомненно настоящему демону.

– Как жаль, что он бесконечно категоричен в своем выборе, – произнес этот монстр голосом, похожим на жесткое царапанье крупной наждачки сразу по всем обнаженным нервам. – Я бы оставил тебя себе. Ты забавная.

Прости господи, кто бы там ни был этот «он», но я ему бесконечно благодарна за то, что нисколечки ему не нравлюсь! И я не забавная, я упрямая, стервозная, капризная… фу, плохая, совсем плохая и невкусная Рори!

Демон расхохотался, а я, кажется, уписалась.

– Ладно, что тут у нас, – он сжал мою шею чуть сильнее, перебирая пальцами, словно собирался добраться сквозь кожу и мышцы прямиком к горлу, и в то же мгновение покалывание превратилось в мощное жжение от хлынувшеговнутрь меня поджаривающего заживо потока. Я еще успела подумать, что Исайтари – чертов врун, если назвал это «совсем чуть больно», как он внезапно дернулся и зарычал.

Вот теперь мне точно лужи на ковре замывать. Да рык Риэра – мурлыканье котика-няшки по сравнению с этим ужасом!

– Что это еще за дерьмо? – загрохотал демон и снова дернулся, явно пытаясь отпустить мое горло, но его рука будто приклеилась к нему намертво. Естественно, ничего ответить я не могла и только болталась безвольной тряпкой, пока он старался избавиться от нашего контакта, как-то почти отстраненно замечая, что жгучий поток мощной энергии, пройдя сквозь меня, исчезал куда-то бесследно, и вместе с этим ускользало и мое сознание.

Очнулась я лежащей на моем диване, с чувством, что через меня действительно с десяток раз шарахнула в землю молния. Но, по крайней мере, уже могла моргать и глотать. Двоедушный сидел у меня в ногах, выглядя усталым и взъерошенным.

– Вот не видел бы ясно, как белый день, твои эмоции перед тем, как ставить печать, прибил бы на месте за такое веселье, – хрипло сказал он, хмуро, но с любопытством глядя на меня.

Я хотела спросить, в чем дело, но смогла только булькнуть и закашляться.

– Полежи спокойно, через часик все пройдет, – успокоил меня Исайтари, поднимаясь. – Если бы знал, что придется одномоментно ставить через тебя печати еще двум десяткам щенков, то ни за что не стал бы это делать даром. Неслыханная для меня расточительность! Так что имей в виду, что ты будешь еще не раз вести с Эль вразумительные беседы, когда она не станет слушать меня.

Я с трудом подняла руку, пытаясь привлечь его внимание и задать массу вопросов, но Исайтари просто ушел, небрежно бросив: «Потом как-нибудь!».

Спустя какое-то время мне удалось вернуть контроль над собственным телом и доковылять до зеркала в спальне, чтобы разочароваться. Несмотря на то, что мое горло все еще горело, как при ангине, никакого свечения или хоть какого-то внешнего признака того, что теперь я обладала могущественной защитой, там не обнаружилось. Немного обидно, когда мучиться тебе, а любоваться результатом другим. Ну да ладно, лишь бы работало. Первым делом я позвонила Витрису. Ответил он только с третьего раза, и я уже начала волноваться, что общаться он со мной больше не захочет или Риэр ему запретил, а значит, вопросо месте для оборота встанет с новой остротой, и это за десять дней до полнолуния. Ай, надо быть честной. Мысль, что он просто исчезнет из моей жизни, была нерадостной и без аспекта с убежищем. Все же я удивительным образом привязалась к этому рыжему похабнику. Вот что с людьми делает одиночество.