Книга Перерождение, страница 120 – Галина Чередий

– Вот тебе и еще одна уязвимость печати Двоедушного, Аврора, – сказал он, не обращая внимания на мое сопение и попытки спихнуть его с себя. – Она – по сути – исключительно защита. Если ты сама атакуешь кого-то, ни черта не сработает.

– Слезь с меня! – пропыхтела, психуя и пыжась аж до цветных кругов перед глазами.

– Урок не окончен.

– А просто так сказать нельзя было, или лавры Макаренко спать спокойно не дают?

– А в чем было бы тогда веселье, если просто так? – хмыкнул Риэр, проведя губами по моей взмокшей от натуги шее к подбородку и одновременно раздвигая бедрами ноги, словно и не замечая наличия сопротивления с моей стороны.

Ах, тебе веселье нужно? Я чуть опустила голову, сталкивая наши рты, и тут же клацнула зубами, потому что засранец успел отстраниться за миг до того, как я впилась бы ими в его нижнюю губу.

– Тш-ш-ш-ш, кусачий мой котеночек, давай подождем с активной прелюдией до кровати, – опять заржал альфа, поддерживая меня в состоянии кипения. – А сейчас обрати внимание, что меня не шарахнуло какой-нибудь молнией и не швырнуло в стену от тебя. А все знаешь почему?

– Ну и п… почему? – Мой голос прервался, когда Риэр двинул бедрами, создавая давление своей выпирающей эрекцией на предельно чувствительноеместо между моих ног.

– Потому что мои помыслы в отношении тебя совершенно чисты. – И он повторил толчок, заставив меня фыркнуть, но не для того, чтобы выразить свое отношение к данному высказыванию. Ладно, совершенно не поэтому, а от усилия сдержать позорный стон. – Вот не надо быть такой скептичной, Аврора. Я абсолютно точно не хочу и не собираюсь тебе навредить в любой возможной форме. Наоборот, у меня на уме доставить тебе массу удовольствия, а значит, никакой опасности я не представляю. Вот как это работает, так что учти на будущее.

– Фигня какая-то! – возмутилась я, все еще стараясь игнорировать, как судорожно сводило внутренние мышцы от каждого ритмичного, натирающего в нужном месте толчка Риэра. – Ты мне врешь! Выходит, любой, кто решил, что хочет доставить мне удовольствие, может просто взять и сделать это, и моя защита не сработает?

– Я-то не любой, детка. Меня ты хочешь.

– Это ни хрена не значит! – Когда у тебя нет больше аргументов, всегда можно просто удариться в отрицание.

– Это значит все. – Риэр перевернулся, увлекая за собой и освобождая меня от давления его тела, но сохраняя полный контакт снизу, и захватил основание моей косы, сближая наши губы. – Укусишь – я укушу в ответ, и тебе это понравится.

Как будто тебе нет. Свой ответ мне пришлось проглотить под властным натиском его рта. Риэр не осторожничал, выясняя, стану ли я действительно кусаться из чистой вредности. Это был интенсивный, яростный поцелуй, говоривший «делай что хочешь, я с этим справлюсь!». Он толкал свой язык к моему, нисколечки не упрашивая и не выманивая, чтобы вовлечь в игру, способную лишить меня ориентации в пространстве. Он требовал ответа, прекрасно зная, что уже выбил почву из-под моих ног. Я судорожно вдохнула, лишь секунду помышляя о том, чтобы разорвать поцелуй и скатиться, избавляясь от невесомости, которой он заразил мое тело, но потом сдалась, ощутив в равной степени поражение и облегчение. Только секс, жгучий и выматывающий, дарящий бездну не обремененного моралью и чувствами удовольствия, но ничего сверх этого? Да ну и по хрен! Я вцепилась в волосы Риэра, и отвечала ему с не меньшей яростью и требовательностью, и терлась, изгибаясь и растекаясь, как похотливая волна, облизывающая твердый камень берега снова и снова, а потом резко отстранилась, сжав его горло руками.