Книга Перерождение, страница 123 – Галина Чередий

Невидимый незнакомец фыркнул, заставив меня стиснуть зубы от смущения, а Риэр зацепился ногой за мои так и болтавшиеся джинсы, чуть не уронив меня, и, выругавшись, сдернул их вместе с оставшейся кроссовкой. Так и бросив валяться мои вещи, он буквально понесся к главному крыльцу, бросив визитеру: «Сейчас вернусь».

– Барс! – вяло взмахнула я рукой в сторону удалявшегося освещенного прямоугольника подвальной двери.

Черт, мои мышцы реально были ватными, а голова кружилась.

– Принесу я твоего кота и вещи, – буркнул альфа, внося меня в тепло дома и ставя на ноги. – Ванная – первая дверь по правой стороне.

И свалил, не утрудившись даже включить свет. Я на ощупь добралась до места, таким же макаром нашла выключатель и едва не шарахнулась в первый момент из-за картинки подмоими ногами. Там была темная бездна, разбавленная хаотичным вкраплением мерцающих точек, образовывавших местами спиральные скопления. Моему усталому мозгу понадобилась пара секунд, для того, чтобы сообразить – передо мной пресловутый наливной пол с 3D эффектом, изображавший, по всей видимости, просторы открытого космоса. Размером санузел Риэра был со всю мою гостиную, а то и побольше. Огромная угловая ванна, раковина и странной формы унитаз – все из серебристой стали, а может, просто так окрашены. Здоровенная душевая кабина в углу вообще напоминала больше какой-то сверкающий болид. Стены в темной-синей плитке, тоже с мерцающими точками. Зеркала не было над раковиной, зато оно занимало всю поверхность внутренней стороны двери. Освещение – скрытое и придававшее всему дизайну совсем уж реалистично-фантастичный вид. Похоже, мальчик Риэр хотел к звездам полететь, но «таких не берут в космонавты», так что взрослый дядя Риэр теперь забавлялся, представляя себя астронавтом, принимая ванну или сидя на унитазе. Очень по-мужски, ага. Хотя, если учесть, что он родился черт-те когда, вряд ли в детстве мечтал именно об этом. А о чем тогда? О нет-нет-нет! Вот такими мыслишками мы баловаться не будем, Рори. Иначе все станет чересчур личным.

Забравшись в душевую кабину с сотней, наверное, насадок, я включила воду, и едва со всех сторон стали бить теплые расслабляющие струи, тут же поняла, до какой степени вымоталась. Этот сон короткими урывками всю неделю, бесконечные вопросы в голове, потрясение от поступка Витриса, беспокойство о будущем полнолунии и страх перед той болью, которой давалось обращение… А еще и взрыв мозга, спровоцированный альфой. Мои глаза стали закрываться с такой силой, будто к векам подвесили грузы. Вымывшись наскоро, я выбралась из нисколечки не бодрящего душа, чтобы не скрутиться клубком и не уснуть прямо в этой влажной теплоте.

Завернувшись в черное полотенце, найденное тут же, прошлепала по подогреваемому полу дальше по коридору и попала в гостиную, естественно, по площади равную всей моей двухкомнатной квартире, вместе с ванной и кухней включительно. Подсвечивалось пространство парой тусклых скрытых светильников, едва разбавлявших темноту, но общее представление о помещении можно было получить и с ними. Прямо посредине абсолютно пустой комнаты с деревяннымполом стоял гигантских размеров диван. В сложенном состоянии он имел, скорее всего, форму буквы «П», но вот в разложенном, как сейчас, представлялся вообще целым футбольным полем для кого-то моего размера. Судя по наличию простыней, одеяла и одной подушки, его величество альфа изволили почивать именно тут. Еще одним предметом здесь был невообразимых размеров телевизор у стены и куча всякой аппаратуры под ним и, собственно, все. Моя челюсть грозила вывихнуться, а глаза закрыться в любую секунду окончательно при виде доступного спального места, и даже так и не увидевший ужина желудок не был помехой. Я поплелась к дивану, решив, что лягу, где вижу, а если хозяина не устраивает совместный сон, то пусть он и ищет себе, где голову приклонить. Заползла к дальней стенке, нагло узурпируя единственную подушку, и, закутавшись в одеяло, как в кокон, вырубилась моментально.