Книга Перерождение, страница 136 – Галина Чередий

– Говорю, – только и произнесла я, отступая к дальней стенке.

– Вот это моя требовательная стервочка, – одобрительно ухмыльнулся Риэр и шагнул в кабину.

Впрочем, на этом мои вспышки беспричинного гнева не закончились. То меня вывело из себя, как он рассматривал сооруженный мною многослойный бутерброд, то рация постоянно начинала противно скрежетать, когда подчиненные альфы докладывалио положении вещей на территории или уточняли, стоит ли пускать припоздавших. Оказывается, двое суток перед полнолунием ворота поместья были открыты для всех желающих получить убежище и готовых заплатить за это, а вот с утра воскресенья их закрывали до обеда в понедельник. И на каждый вход или въезд теперь требовалось личное разрешение Риэра. Но окончательно доконало меня долбаное зеркало. Какой вывих в мозгах у чертова дизайнера позволил разместить его на дверях ванной и при этом не заморочиться присутствием щеколды? И почему именно тогда, когда я решила поближе рассмотреть наличие кругов под глазами перед ним, альфе приспичило вломиться сюда. Ладно, он не врывался, а просто вошел, но шарахнул мне по носу так, что там что-то громко хрустнуло. Ну и понеслось! Я орала, поминая и идиота, придумавшего все это, и прошлась по Риэру, и вообще, кажется, припомнила всех, кто мне в этой жизни насолил, само собой, исключительно мужеского полу. И странное дело, какая-то часть сознания, невзирая на мои истерические вопли, оставалась спокойной и ненавязчиво вопрошала, какого же хрена так поперло.

Еще более поразительным было то, что Риэр и не подумал взбелениться в ответ, а просто развернулся и пошел на кухню, откуда зазвякало и забулькало. Вернулся он со стаканом чего-то золотисто-коричневого, плескавшегося в широком сосуде, и сунул мне.

– Пей давай, – приказал он, не обращая внимания, что я скривилась от запаха алкоголя. – До дна!

Я послушалась и, выдохнув, умудрилась запихнуть горючую жидкость в себя за раз. Риэр постоял, наклонив голову набок, наблюдая за мной, и, видимо, только заметив в моих глазах хмельной блеск, спросил:

– Ну и какого же хрена?

– Мне больно, – скиснув, призналась честно я, прислушиваясь к все усиливавшемуся ощущению, распиравшему каждую клетку, – и страшно. Это не так, как в первый раз.

– Первый раз никогда не повторяется. – Несмотря на двусмысленную ухмылку альфы, я заметила тень озабоченности в его взгляде.

Он влил в меня еще порцию алкоголя и, велев лежать смирно, ушел на улицу в одних боксерах, но с телефоном.

В голове зашумело, комната пришла в движение, будто каюта собиравшегося взлететь звездолета, и я послушно лежала на месте, чтобы меня случайно повышенной гравитацией моськой в пол не притянуло. Алкоголь как-то выровнял температуру в моем теле,устранив это чувство, будто изнутри я закипала постепенно, а снаружи бил озноб. Теперь мне было равномерно жарко, но вполне пока терпимо. Барс пришел ко мне, понюхал лицо, я дохнула на него, и бедняга, нервно задергав хвостом, сбежал в неизвестном направлении. Я повернулась к телеку и сделала открытие, что если не смотреть обоими глазами сразу, а только по одному, то даже что-то можно разглядеть. Вернувшись, понятия не имею, через сколько, Риэр зазвенел невесть откуда взявшимися ключами и открыл дверь комнаты, обозванной мною уже «тайной» и хранилищем убиенных доверчивых дур. Я подумала, что любопытно бы посмотреть, что он там скрывал, но, прикинув расстояние от дивана до двери, я разумно оценила свои силы и координацию после двух стаканов и поняла, что не доползу. Погремев чем-то, альфа вышел и, притащив стул из кухонной зоны, уселся, оказываясь как раз поперек экрана. Опять же, до чего злит! Я смотрела… какую-то необычайно интересную фигню! Особенно отвлекало, что на правое колено альфа положил боком черный, хищно уставившийся одним черным зрачком в мою сторону пистолет. Здрасти, приехали!