Книга Лилия между тернами, страница 112 – Галина Чередий

Свободное движение радовало и успокаивало меня. С наслаждением я перемахивала через невысокие заборы между участками. Несколько раз меня облаяли и попытались атаковать жалкие домашние шавки. Но одного только короткого утробного рычания на грани слышимости было достаточно, чтобы они с визгом исчезали. Чисто интуитивно я двигалась в сторону того самого места сборищ молодежи в лесу, где я была в прошлую мою пробежку.

Тогда пробежку. А теперь это было бегство. Я не собиралась возвращаться. Только не туда откуда вырвалась и не желала возвращаться. Там было плохо, опасно и там мне причиняли боль.

Добравшись до пустыря, я ускорилась, наслаждаясь простором. Кошки не склонны к марафонским забегам, но размять тело всегда приятно.

Приближаясь к поляне, где раньше видела компанию молодых людей, я не слышала никаких звуков.

Поляна была пустой и тихой. Никого не было. Постояв немного в тени кустов и поозиравшись для верности, я все же вышла в центр поляны. Обнюхала холодное кострище и бревна, на которых раньше сидели ребята. Похоже, что здесь не было никого несколько дней, и запахи почти исчезли.

Покрутившись, я двинулась дальше. Саднящая внутри боль человеческой половины вынуждала двигаться, ведь это помогало хоть как-то унять грызущее ощущение пустоты.

Справа был какой-то водоем. Не то, чтобы кошки любили воду. Но сейчас все равно куда двигаться.

Подойдя ближе, я почуяла автомобиль и человека. Знакомого. Недовольство шевельнулось. Человеческая часть сейчас против любых знакомых. Но любопытство и память кошки взяли верх. Она помнила, каким забавным был этот человек в прошлую встречу.

Тихонько подкрадываясь, я подошла и стала наблюдать, оставаясь невидимой.

Парень сидел на берегу и бросал камни в воду, заставляя их подпрыгивать несколько раз, отталкиваясь от воды. Мне нравилось следить за этими веселыми камнями, и я приблизилась ближе и села прямо за его спиной. Человек пах раздражением и даже чем-то, что напоминало те же самые эмоции, которые испытывала я. Боль опять зашевелилась внутри, и я тихонько заворчала, прогоняя её в глубь.

Парень развернулся так резко, что я в испуге отскочила и зарычала, ощерившись на него. Секунду на лице Миши было замешательство, а потом его лицо просияло.

— Киса! — радостно воскликнул они присел лицом ко мне. — Т-с-с-с! Тише, киса! Это же я! Я же столько дней приезжал сюда. Волновался, как ты, не голодаешь ли? Где ты была все это время?

Голос парня стал тихим и воркующим. Это успокоило меня, и я опять уселась, глядя на Мишу, наклонив голову набок. Забавный. Дружелюбный. Безопасный.

— Киса, моя красавица, — бормотал парень, медленно подбираясь ближе. — Я так переживал за тебя. Боялся, что тебя опять поймали и заперли. Но ты ведь умная, да, моя киса? Ты не позволила никому найти себя.

Миша, продолжая успокаивающе ворковать, оказался совсем рядом. Он поднял руку и остановил её в нескольких сантиметрах от моей головы, словно спрашивая разрешения. А мне вдруг остро захотелось хоть какого-то живого контакта. И я боднула своей головой его руку, позволяя погладить себя. Восхищенный сдавленный вздох вырвался из горла парня, и он запустил свои пальцы в мою шерсть.

— Господи Боже! — словно задыхаясь пробормотал он. — Ты такая… Я никогда в жизни не прикасался ни к чему такому… Просто как сокровище… Истинная роскошь. Настоящая… Настоящая красота.