Книга Лилия между тернами, страница 83 – Галина Чередий

— Боже, Ники, я не могу. У тебя её волосы и запах! Ты смотришь на меня её глазами! — я не могу понять, почему он почти кричит на меня, и начинаю плакать.

Отец вскакивает, берет меня на руки и несет в мою комнату.

— Елена! — кричит он яростно.

Моя нянька выскакивает из коридора, ведущего на кухню с перепуганным лицом.

— Почему моя дочь ходит по дому без присмотра? — гремит отец.

— Прошу прощения. Я отлучилась за кофе, буквально на минуту. Она так спокойно играла.

— Я плачу не за то, чтобы вы бросали моего ребенка и бегали сплетничать. Если это повторится — вы уволены.

Отец ставит меня на пол и не оборачиваясь уходит.

— Противная девчонка! Ты не могла посидеть несколько минут спокойно! Такая же невыносимая, как твоя мать! — злобно шипит Елена.

Она какая-то дальняя родственница отца, и я всегда чувствую, как раздражаю её.

Только мне все равно, ведь я в очередной раз остаюсь одна, и меня подавляет темнота. Дождь опять немилосердно терзает мою кожу. И снова я окружена. Только теперь я не бегу. Потому что не знаю куда. И волки уже не воют. Им этого большене нужно. Онирядом. Поймали меня в кольцо, и мне не вырваться. Я их не вижу, но точно знаю, насколько они близко. Удушливый запах их мерзкой мокрой шерсти заползает в мой нос. Но есть еще кто-то. Я догадываюсь, кто там, но боюсь это признать, словно узнай я точно это просто уничтожит меня. Но он приближается, и я начинаю содрогаться от смертельного ужаса и рвусь вперед.

И падаю. Я, задыхаясь, стою на четвереньках на каменном полу кухни Риммана и слепну от слез, бесконечным потоком льющихся из моих глаз. Я опять одна со своими кошмарами. Все тело покрыто мерзким, липким потом, и меня тошнит.

Я с трудом поднимаюсь и держась за стены иду в ванную. Раздеваюсь, и в тот момент, когда на мне остается только футболка и белье, с грохотом распахивается входная дверь. Я замираю, еще растерянная после моего кошмара, не зная, чего ожидать.

— Ники! — слышу я крик Риммана, и что-то в его голосе странное. — Ники, где ты?

Раздается опять какой-то грохот, и я слышу, как Римман невнятно ругается.

— Ники, где ты, черт тебя возьми?!

В доме по-прежнему темно. Я выскальзываю из ванной и вижу крупную фигуру Риммана на кухне. Он стоит, тяжело опершись о стол, и голова его опущена, как будто слишком тяжела для него сейчас.

Почуяв меня, он вскидывает голову и впивается в меня взглядом. Потом отталкивается от стола и пошатываясь идёт ко мне. Боже, он мертвецки пьян.

Он надвигается на меня, и в его глазах настоящая ярость голодного вожделения. Я вдыхаю его запах, и во мне поднимается волна черной, слепой ярости. От него разит алкоголем и чужим телом. Женским телом и удушливыми тяжелыми духами.

Римман протягивает руку к моему лицу, но я с отвращением отшатываюсь.

— Не смей прикасаться ко мне! — в бешенстве шиплю я и отступаю, желая прямо сейчас быть за тысячи километров от него.

Боль и отвращение берут меня за горло.

Римман резко подается вперед, и его лицо искажается бешенством.

— Что, теперь, когда он приехал, я больше не достоин даже тебя касаться? — я снова отступаю, но Римман преследует меня, не давая мне пространства, а запах, отвратительный запах чужих духов лишает меня кислорода. — Только ты ошибаешься, моя принцесса. Хрен он тебя получит! Ты принадлежишь мне!