Книга Ненавистная пара, страница 60 – Галина Чередий

Она сглотнула громко, словно и ее горло отягощали те же несуществующие камни.

— Я тоже не хочу, Лор. Но еще я не хочу никогда больше становиться причиной чьей-то боли, а особенно твоей. Так что по-другому никак. И давай вернемся к магам.

Лязг и грохот упавшей тяжеленной воображаемой завесы, поднявшейся лишь на секунду между нами, был оглушительным.

Но теперь я знал, что она — это не монументальная стена из камня, не поддающаяся никакому разрушению. А раз так, то заставлю ее однажды подняться снова, а когда-нибудь разнесу в пыль.

— Иди сюда, — велел, перевернувшись и указав Летэ умостить еще влажную голову на мое плечо. — Рассказывай все.

Летэ явно ощущала себя некомфортно в этой позе, напрягшись всем телом и замерев в довольно неудобном положении, когда касаться приходилось только щекой моего плеча, а в остальном сохранять дистанцию. Долго так не пролежишь — мышцы сведет, но я не собирался облегчать ничего для нее, для нас обоих — это просто невозможно. Все, каждое маленькое движение навстречу, в любом смысле этого слова, давалось нам через усилия над собой, и лучше не притворяться, что это не так. Поэтому я продолжал удерживать ее голову, не давя уж слишком, но и не отпуская, предоставляя выбор: расслабиться или вырваться и отодвинуться. Летэ выбрала первое, обмякая и прислоняясь уже полностью к моему боку, и мне неожиданно стало теплее, будто в темную спальню пробрался солнечный луч и согрел нас.

— Какого рода рассказ ты желаешь от меня услышать? — спросила она, поерзав и дернув рукой, как если бы подавила порыв пристроить ту на моей груди.

— Считаю, с твоей стороны будет логичнее рассказать мне все от и до: как ты пришла к своим умозаключениям, тогда понять тебя станет проще, — посоветовал я, жалея отчасти, что в таком положении не могу смотреть ей в глаза, если только она сама не поднимет взгляд. — Но давай и учитывать, что тебе в итоге все же так и не удастся меня ни в чем убедить. Не все обязаны соглашаться с твоими умозаключениями в этой жизни.

Я аккуратно, как подкрадываясь, положил ладонь на ее сразу опять одеревеневшую спину, приобнимая, и прислушался к себе. Не взбесит ли и самого это чрезмерно отдающее настоящей интимностью положение? Вот и кто тут и к кому подкрадывается? Я к Летэ, она к моему здравомыслию со своими еще не совсем мне понятными целями, или оба одновременно к чему-то пока безнадежно ускользающему, тому, что то и дело отпугиваем, ударяясь в прежние эмоции, поддаваясь темным воспоминаниям.

— И что тогда? Не станешь мне помогать?

Не особенно я хочу этого, говоря по чести. Прямо сейчас перспектива лежать вот так вечно, позволяя происходить этому непонятно чему между нами, выглядела куда как привлекательнее каких-то там великих свершений в не пойми чью славу и благо. Что если взять и застыть в этом моменте, когда мы в кои-то веки не противники непримиримые вроде бы.

— Не так категорично, — буркнул, шевельнув пальцем, чтобы огладитьместечко около ее позвоночника, и тут же заметил крошечные пупырышки, появившиеся на коже Летэ. Глубоко вдохнул и выдохнул, ловя такую же собственную реакцию. — У нас впереди достаточно времени, чтобы ты могла еще постараться убедить меня в правильности своей точки зрения. Но сразу скажу: с помощью секса этого делать больше не пытайся.