Книга Порченый подарок, страница 77 – Галина Чередий

Я воспарила или испарилась вовсе, сказать бы ни за что не могла, меня как будто и не осталось, но страшно от этого не было, было хорошо. Так хорошо, как никогда прежде, как я и не могла себе даже представить, что, возможно, лучше всего что знаю. И сиплый шепот Бора, прерываемый его тяжелым дыханием и легкими поцелуями по лицу делали это лучшее еще прекраснее.

— Мать Великая, Ликоли, сколько же я дней провел в мечтах увидеть твое лицо, пылающее в страсти. Сколько ночей иссушал себя, как мальчишка, фантазируя о том, что стану причиной твоего удовольствия. Это только начало, жена моя, только начало, а я уже получил больше, чем мог загадать.

Ох, а я-то сколько получила! Моя бедная головушка такого и вместить-то не способна сразу, и поэтому я, смирившись и не желая лишаться потрясающих отголосков, что раз за разом пробегали по мне, положила ее на плечо супруга и обвисла на нем.

— Как себя чувствуешь? — спросил через какое-то время супруг, мягко поглаживая мои ставшие похожими на жесткие пружинки во влажном воздухе волосы.

Я не знала, что ему ответить, в голове царила удивительно умиротворенная пустота, а тело казалось отяжелевшим и в тоже время легким, будто и не моим вовсе, сытым, как ни от какой пищи прежде и одновременно опустошенным в самом лучшем смысле из всех возможных.

— Потрясающе, — прошептала я в ответ. — Но мне невыносимо хочется спать. Это ничего?

Подарившая мне удивительные впечатления твердость исчезла сейчас, но все равно там, между моими ногами все оставалось слишком чувствительным, и я поерзала, продолжая изучать собственные ощущения, на что Бора прореагировал опять резким вздохом и осторожно чуть отодвинул мои бедра по своим коленям, садясь прямее.

— Лечь спать на данный момент — прекрасная идея, Ликоли, но если еще немного покрутишься вот так — и мое мнение изменится с точностью до наоборот, — тихо рассмеявшись, сказал, и начал набирать воду горстями и поливать мои плечи и шею.

— Почему?

— Хм… Потому что обязательно и непременно начну уговаривать тебя продолжить и посмотреть, что еще интересного сумеешь обнаружить и сколько удовольствия получить, обходясь одними прикосновениями.

То, что я забавляю его своей неопытностью, уже почти не смущало меня и уж точно не злило. Неожиданно понимание, что он искушен много больше меня, стало вызывать желание постигнуть и узнать, а не краснеть от стыда и отворачиваться. Вот только… нет, не стану я думать о том, в постелях скольких женщин он приобрел свой опыт и что потом. Лучше двинусь по пути познания.

— А-а-а разве… м-м-м… ты не получил… — Я невольно посмотрела вниз между нашими телами, но колыхавшаяся и бликовавшая от нашего дыхания вода мало что позволяла увидеть. — В общем, ты разве не достиг кульминации?

Да, кажется, могу собой гордиться, сумев подобрать нужное определение.

— О, поверь, жена моя, я получил и сполна, но что эта кроха перед моим желанием к тебе? Твое удовольствие — пища для моих глаз и души, настолько восхитительная и роскошная, что совершенно невозможно насытиться ее полностью.

Алмер никогда не требовал повторения в тот же день. О том же парении, что позволил испытать Бора, и вовсе речи не шло. Что творилосьсо мной рядом с первым мужем от его поцелуев и ласк в одежде можно было сопоставить лишь с легким щекочущим ветерком, по сравнению с тем ураганом, в котором закружил меня Бора.