Книга Противостояние, страница 145 – Кира Уайт

Доходим до общего блока, и я чувствую, как остатки израненного сердца начинают трепыхаться, желая, чтобы я проваливала подальше отсюда. Но я упорно шагаю вперед, заставляя себя не прижимать к груди руки, лишь бы унять боль. Уверена, это не поможет. Останавливаюсь возле решетки, через которую вижу камеру, где совсем недавно воссоединилась с папой. С его уходом здесь ничего не изменилось, отчего мне становится только хуже. Боль такая сильная, что я едва не сгибаюсь пополам, неимоверным усилием воли заставляю себя остаться неподвижной.

Максин оглядывается и с тревогой смотрит на меня, но я стараюсь сохранить нейтральное выражение лица. Тогда она отворачивается и открывает камеру. Наблюдаю за тем, как Джорджия садится на кровати и отодвигает в сторону одеяло.

– Приду за тобой через час, – негромко произносит Максин.

Равнодушно киваю и прохожу в камеру. Дверь за мной закрывается, а Максин, помедлив несколько секунд, все же уходит. Некоторое время стою возле решетки и оглядываю помещение, отмечая, что вещи папы никуда не делись. Пальцы подрагивают, и я чувствую, как в горле собирается ком. Хочется развернуться, что есть сил вцепиться в решетку и кричать до тех пор, пока Максин не вернется и не выпустит меня отсюда, а потом бежать и бежать, пока боль не исчезнет. Но я неимоверным усилием воли беру себя в руки. Делаю глубокий вдох, прохожу вглубь камеры и останавливаюсь напротив Джорджии. Она выглядит ужасно. Будто только и делает, что плачет.

– Привет, – хрипло говорит Джо, заглядывая мне в глаза.

– Почему ты не в лаборатории? – спрашиваю я, и меня пугает то, насколько отстраненно звучит голос.

Джорджия растерянно моргает, потом поднимает руки и собирает длинные светлые волосы в растрепанный пучок.

– Вернулась недавно, – сообщает она. – Картер договорился с Кеннетом. Тот дал мне небольшую отсрочку, но я все равно работаю по несколько часов в день, чтобы хоть как-то отгородиться от мыслей.

При упоминании старшего Стренджа в груди вспыхивает ярость, и я с удивлением понимаю, что это первое настолько сильное проявление чувств за последние несколько дней. А еще в тот момент, когда я смотрю на совершенно разбитую Джо, до меня вдругс особой ясностью доходит, что я провалила свою миссию только наполовину. Да, папа умер, и этого уже не изменить. Но мы-то с Джорджией живы. И сейчас только от меня зависит, как долго это продлится.

Джо может как справиться с поставленной перед ней задачей, так и нет. Вероятность успеха всего пятьдесят процентов, и для меня этого невероятно мало. Одна ошибка, и у Джорджии не будет ни единого шанса, чтобы ее исправить. Я уверена в этом потому, что папин пример до сих пор слишком ярко стоит перед глазами. К тому же немаловажным фактом для меня является понимание того, что я просто не могу жить рядом с чудовищем, чья тень постоянно нависает надо мной. Моя месть… возможно, она бы стоила моей жизни. Но Джо не заслуживает умереть из-за моих амбиций.

Отхожу к решетке и выглядываю в коридор, чтобы убедиться, что мы одни. После этого возвращаюсь к кровати и сажусь рядом с Джорджией, которая смотрит на меня пустым взглядом.

– Джо, – говорю я как можно тверже, – мы должны бежать.

Она растерянно моргает и качает головой, отчего волосы трясутся и грозят вывалиться из пучка.