Онлайн книга «Третья девушка»
|
– Именно мышьяк и нашелся. – Нет, право, мосье Пуаро, чего вам еще нужно? – Мне нужно, чтобы вы больше обращали внимание на смысл слов. Эта девочка точно повторила мне то, что перед этим сказала Джорджу, когда он открыл ей дверь. Она ни в том, ни в другом случае не сказала: «Я пыталась убить одного человека» или «Я пыталась убить мою мачеху». В обоих случаях она говорила о том, что уже было совершено, о том, что уже случилось. Несомненно случилось. В прошедшем времени. – Я отступаюсь, – сказала миссис Оливер. – Вы просто не желаете верить, что Норма покушалась на жизнь мачехи. – Но нет же! Я считаю вполне возможным, что Норма могла покуситься на жизнь мачехи. Вполне вероятно, так и произошло – психологически такая возможность согласуется с ее расстроенным душевным состоянием. Но это не доказано. Согласитесь, спрятать мышьяк среди вещей Нормы мог кто угодно. Даже отец. – По-моему, вы твердо убеждены, что женщин в первую очередь убивают их мужья. – Обычно муж кажется наиболее вероятной возможностью, а потому с него и начинаешь, – сказал Пуаро. – Могла это сделать и Норма, а также кто-нибудь из слуг, или секретарша сэра Родрика, или сэр Родрик, или даже сама миссис Рестарик. – Вздор! С какой стати? – Какие-то причины у нее могут быть. Довольно проблематичные, но не выходящие за грань вероятия. – Однако, мосье Пуаро, нельзя же подозревать всех! – Mais oui, можно. Я подозреваю всех. Сначала я подозреваю, потом ищу причины. – Но какая причина может быть у бедной иностранной девочки? – Все зависит от того, чем она занимается в этом доме, зачем приехала в Англию, и еще от очень многого. – Нет, вы сошли с ума! – Или Дэвид. Ваш Павлин. – Ну, уж это очень натянуто. Дэвида там не было. Он и близко к дому не подходил. – О нет, подходил – и очень близко. В тот день, когда я там был, он разгуливал по коридорам. – Но яда в вещи Нормы все-таки не подбрасывал! – Откуда вы знаете? – Но она и этот жуткий мальчик влюблены друг в друга. – Согласен, что со стороны это выглядит так. – Нет, вы всегда нарочно создаете трудности, – пожаловалась миссис Оливер. – Отнюдь. Трудности создавались для меня. Мне нужна информация, и получить ее я могу только от одного человека. А он исчез. – Вы говорите о Норме? – Да, я говорю о Норме. – Но ведь она не исчезла. Мы же ее нашли – вы и я. – Она ушла из кафе и вновь исчезла. – И вы позволили ей уйти? – с горьким упреком сказала миссис Оливер. – Увы! – Вы позволили ей уйти? И даже не пытались снова ее отыскать? – Последнего я не говорил. – Но пока еще не нашли! Мосье Пуаро, вы меня правда очень разочаровали! – Есть во всем этом система, – произнес Эркюль Пуаро задумчиво. – Да, система есть. Но не хватает одного-единственного факта, и все рассыпается. Вы видите, не правда ли? – Нет, – ответила миссис Оливер, у которой разваливалась голова. Пуаро продолжал говорить, больше для себя, чем для своей слушательницы, – впрочем, нельзя сказать, что миссис Оливер его слушала: она кипела негодованием против Пуаро и даже подумала, что девочка, Норма, была права и Пуаро действительно слишком уж стар! Она отыскала ее для него, позвонила загодя, чтобы он успел вовремя, а сама отправилась выслеживать Павлина. Девочку она оставила на Пуаро – и что же! Пуаро ее потерял. Как ни взглянуть, Пуаро ничего полезного не сделал, ни в каком отношении. Нет, она в нем разочаровалась. Когда он кончит, она ему снова это выскажет. Пуаро невозмутимо и методично объяснял, что он подразумевал под системой. – Все соединяется в звенья, в том-то и трудность. Одно смыкается с другим, и тут оказывается, что оно смыкается с чем-то еще и находится вне системы. Но оно вовсе не вне. И втягивает все новых людей в круг подозреваемых. Подозреваемых в чем? Опять-таки неизвестно. Мы начали с девочки, и в паутине систем, противоречащих одна другой, я должен искать ответ на самый важный из вопросов: что она – жертва и ей грозит опасность? Или она очень хитра? И сознательно создает то впечатление, какое хочет создать ради каких-то своих целей? Можно истолковать и так и эдак. Мне требуется еще только одно! Какое-либо точное указание, и оно есть. Я уверен, что где-то оно есть. Миссис Оливер рылась у себя в сумочке. – Не понимаю, почему мой аспирин всегда куда-то девается, когда я его ищу, – произнесла она с досадой. – У нас есть одна система сцепленных звеньев: отец, дочь, мачеха. Их жизни взаимосвязаны. У нас есть престарелый дядюшка, легкий маразматик, у которого они живут. У нас есть Соня. Она связана с дядюшкой. Она выполняет его поручения. У нее приятные манеры, привлекательная наружность. Он от нее в восторге. У него, скажем, к ней слабость. Но какова ее роль в доме? – Наверное, хочет научиться толком говорить по-английски, – вставила миссис Оливер. – Она встречается с сотрудником рутландского посольства… в садах Кью. Встречается с ним там, но не разговаривает. Оставляет на скамье книгу, а он ее забирает… – О чем вы? – спросила миссис Оливер. – Есть ли здесь какая-нибудь связь с той системой? Это нам пока еще неизвестно. На первый взгляд маловероятно, но в действительности, возможно, и очень большая. Вдруг Мэри Рестарик, сама того не зная, случайно наткнулась на что-то опасное для этой девушки? – Только не говорите мне, будто тут замешан еще и шпионаж! – Я этого не говорю, а только взвешиваю возможности. – Но вы же сами сказали, что сэр Родрик в маразме. – В маразме он или нет, роли не играет. В дни войны он занимал важный пост. Через его руки проходили важные документы. Ему писали важные письма – письма, которые он получил разрешение хранить у себя, когда они утратили важность. – Так война же кончилась сто лет назад! – Совершенно справедливо. Но с прошлым, пусть и столетней давности, не всегда удается покончить. Возникают новые союзы. Произносятся речи: от чего-то отрекаются, что-то отрицают, лгут по-всякому о чем-то еще. И, предположим, существуют письма или еще какие-то документы, которые могут представить некую именитую персону в совсем ином свете. Нет, никаких фактов я вам не сообщаю, пожалуйста, поймите. А только выдвигаю предположения. Предположения, опирающиеся на известные мне ситуации в прошлом. Вполне возможно, что некоторые письма или документы необходимо уничтожить… или с выгодой передать какому-нибудь иностранному правительству. Кто лучше подходит для выполнения подобной задачи, чем очаровательная девушка, которая помогает обремененному годами государственному мужу собирать и систематизировать материалы для мемуаров? Кто сейчас не пишет мемуаров! Им нет никакого удержу. Предположим, мачеха получает небольшое добавление в свой суп в тот день, когда услужливая секретарша, она же иностранная домашняя прислуга, готовит обед? И предположим, она же устраивает так, что подозрение падает на Норму! |