Онлайн книга «Третья девушка»
|
– Если не ошибаюсь, у вас работает мисс Фрэнсис Кэри, не правда ли? – А, да, Фрэнсис! Умная девочка. Огромный художественный вкус и организационные способности вдобавок. Только что вернулась из Португалии, где устраивала для нас художественную выставку. Весьма успешную. Недурно пишет сама, но талант не истинно творческий, если вы меня понимаете. Деловая сторона – вот в чем ее сила. И по-моему, она сама это сознает. – Как я слышал, она умеет отыскивать новые таланты? – О, да. Интересуется Les Jeunes. Поощряет многообещающих. Прошлой весной уговорила меня устроить выставку группы молодых художников. Имела большой успех… отмечена прессой… Но, конечно, без особых сенсаций. Да, у нее есть свои протеже. – Я, как вы понимаете, несколько старомоден. Некоторые из этих молодых людей… Vraiment! – Руки Пуаро порхнули перед его лицом. – О! – снисходительно промолвил мистер Боскомб. – Не судите о них по наружности. Просто мода, и ничего больше. Бороды и джинсы, парча и кудри. Преходящий каприз. – Дэвид… как его там? Я забыл фамилию. Мисс Кэри, кажется, высокого о нем мнения. – А вы уверены, что его зовут не Питер Кардифф? Он ее нынешний протеже. Учтите, я не так в нем уверен, как она. Он принадлежит не столько к авангарду, сколько к консерваторам, если не сказать реакционерам. Чистый… порою чистейший Берн-Джонс! Но как знать заранее? Случаются всякие всплески. Она иногда ему позирует. – Дэвид Бейкер! Вот как его фамилия, – сказал Пуаро. – Недурен, – ответил мистер Боскомб без всякого восторга. – Слишком мало своего, по моему мнению. Один из той группы художников, о которой я упомянул раньше, но особого впечатления не произвел. Неплох, конечно, но ничего выдающегося. Эклектичен. Пуаро отправился домой. Мисс Лемон принесла ему письма на подпись и удалилась. Джордж подал ему omelette fines herbes, сдобрив его тактичным сочувствием. Перекусив, Пуаро устроился поудобнее в кресле с квадратной спинкой и уже собрался взять чашечку с кофе, как зазвонил телефон. – Миссис Оливер, сэр, – доложил Джордж, кладя перед ним трубку. Пуаро взял ее с большой неохотой. Ему не хотелось разговаривать с миссис Оливер: он предчувствовал, что она начнет от него требовать того, что он делать не хочет. – Мосье Пуаро? – C’est moi. – Чем вы заняты? Что вы успели сделать? – Я сижу в кресле, – сказал Пуаро. – Размышляю, – добавил он. – И все? – спросила миссис Оливер. – Это очень важно, – ответил Пуаро, – хотя я не знаю, преуспею я или нет. – Но вы должны найти эту девочку! Может быть, ее похитили! – Бесспорно, такое впечатление может возникнуть, – сказал Пуаро. – С дневной почтой пришло письмо от ее отца с настоятельной просьбой приехать к нему и рассказать, насколько я продвинулся. – Так насколько вы продвинулись? – К настоящему моменту, – неохотно ответил Пуаро, – нинасколько. – Право же, мосье Пуаро, вам надо взять себя в руки! – И вы тоже! – Что значит, и я тоже? – Подгоняете меня. – Почему вы не поедете в Челси, туда, где меня стукнули по голове? – Чтобы и меня стукнули по голове? – Я просто вас не понимаю, – объявила миссис Оливер. – Я ведь дала вам зацепку, выследив девочку в кафе! Вы сами так сказали. – Знаю. Знаю. – А вы тут же взяли и потеряли ее! – Знаю. Знаю. – А женщина, которая выбросилась из окна? Вы что-нибудь установили? – Я навел справки. – Ну и?… – Ничего. Одна из многих. В юности они очень привлекательны, у них романы, они очень страстны; а потом романов становится все больше, а привлекательности все меньше, они чувствуют себя глубоко несчастными, и пьют слишком много, и думают, что у них рак или другая неизлечимая болезнь, и в конце концов от отчаяния и одиночества выбрасываются из окна! – Вы же сказали, что ее смерть важна… Что она что-то означает! – Так должно было быть. – Право же! – И, не найдя нужных слов, миссис Оливер повесила трубку. Пуаро откинулся в кресле, насколько вообще можно было откинуться на прямую спинку, сделал знак Джорджу унести кофейник и телефонный аппарат и принялся размышлять о том, что ему было известно или неизвестно. Для прояснения мыслей он говорил вслух и перечислил три философских вопроса: – Что я знаю? На что могу надеяться? Что мне следует сделать? Он не был уверен, в правильном ли порядке их перечислил или что это именно те вопросы, но все равно принялся над ними раздумывать. – Может быть, я слишком стар! – вырвалось у Эркюля Пуаро в отчаянии. – Что я знаю? Поразмыслив, он пришел к выводу, что знает слишком много. – На что я могу надеяться? Что же, надеяться никому не заказано. И он может надеяться, что его превосходный, несравненный мозг рано или поздно найдет ответ на загадку, которую, подумал он тревожно, ему не удается даже толком понять. – Что мне следует сделать? Ну, тут сомнений не было, ему следует отправиться к мистеру Эндрю Рестарику, который, несомненно, сходит с ума от тревоги за дочь и, конечно, будет винить Пуаро, потому что он еще не доставил ему дочь целой и невредимой. Пуаро мог это понять, мог посочувствовать его точке зрения, но ему очень не хотелось представлять себя в столь неблагоприятном свете. Остается только позвонить по некоему номеру и узнать, как там дела. Но прежде надо вернуться к вопросу, с которого он начал: «Что я знаю?» Он знал, что Уэддербернская галерея находится на подозрении – до сих пор там закона не преступали, но не колеблясь надували невежественных миллионеров, подсовывая им сомнительные картины. Он вспомнил мистера Боскомба, его белые пухлые руки, его обильные зубы, и решил, что он ему не нравится. Такой человек почти наверное занимается темными делишками, хотя, несомненно, надежно себя оградил. Этот факт мог оказаться полезным, поскольку тут не исключалась связь с Дэвидом Бейкером. Затем сам Дэвид Бейкер. Павлин. Что он о нем знает? Он с ним познакомился, он с ним разговаривал и пришел к кое-каким заключениям. Дэвид Бейкер пойдет на любую нечестную сделку ради денег, он женится на богатой наследнице ради ее денег, а не по любви, вероятно, от него можно откупиться. Да, скорее всего, можно. Эндрю Рестарик, несомненно, в этом убежден и, вероятно, прав. Разве что… |