Книга В погоне за блаженством, страница 36 – Бобби Смит

— Уже уходите?

— Нет, просто решили немного передохнуть перед ужином, — объяснила Дорри.

— Я как раз подумал о том же. Почему бы нам не пойти в сад?

— Я не пойду, Рени составит тебе компанию, — торопливо сказала Дорри, не дав подруге опомниться. — Подожди, я сейчас принесу тебе шаль.

Ничуть не смутившись, Рени посмотрела на Маршалла. Ведь она целый час не разговаривала с ним. Наконец-то представилась возможность побыть с ним наедине.

Маршалл поймал ловко брошенную шаль и накинул ей на плечи. Взявшись за руки, они в мгновение ока скрылись от назойливых и любопытных глаз на террасе, где незадолго до этого Маршалл стоял с Джимом.

— Как здесь здорово, правда?

— Скоро разразится гроза, — сказал он, увидев вдалеке вспышки молнии.

— А я люблю грозу, когда я дома и в безопасности, — засмеялась Рени.

Он услышал, как опять заиграли вальс, и повернулся к ней.

— Разрешите?

— С удовольствием, сэр. — Улыбаясь, она шагнула ему навстречу.

Но вместо того чтобы закружиться в вихре вальса, он стоял и смотрел на нее. В глазах его было столько нежности и ожидания… Он наклонился и поцеловал ее. Это был ласковый, исполненный любви поцелуй. Рени словно обезумела. Она обняла его за шею и притянула ближе к себе. Он был поражен ее смелостью: губы ее раскрылись навстречу его губам. Вероятно, всему виной шампанское и коньяк. Они потянулись друг к другу, сознавая, что именно этого так страстно хотели последнее время. Услышав голоса, Рени отпрянула в сторону, стесняясь нахлынувших на нее чувств. Она начисто забыла о своем плане, понимая только одно: она любит его. Эта мысль привела ее в трепет — ведь Элиз говорила, что все девушки в округе влюблены в Маршалла. Какие у нее шансы? Конкурировать с Джулианой было почти невозможно.

— Рени, — услышала она его голос, — я люблю вас.

— Что? — Она стояла, не в силах вымолвить хоть слово.

Маршалл порывисто шагнул к ней и еще раз поцеловал.

— И я вас люблю, — прошептала она, совершенно растаяв.

Он улыбнулся.

— Вы выйдете за меня замуж?

— Замуж? — Она широко раскрыла глаза.

— Да, — уверенно сказал он.

— Да, да! — закричала она, крепко обнимая его.

— Замечательно! — промолвил он, склонив голову.

— Говорю тебе, Джули, я видел их здесь вдвоем, — доказывал Филипп, с нескрываемой ревностью наблюдавший, как Маршалл и Рени целовались.

— Поэтому ты привел меня сюда? Посмотреть, как эта девчонка…

— Едва ли она одна в этом виновата, дорогая. Пойдем лучше потанцуем и повеселимся. Пусть все узнают о нашей помолвке сегодня.

— Нет, — сказала она нерешительно. — Мы это сделаем на папином вечере на следующей неделе. — А про себя подумала: «Потерял меня навсегда и пытается возместить потерю».

Филипп вздохнул, огорчаясь из-за упорства Джулианы. Иногда она бывает такой надоедливой! Они вернулись к гостям, оставив Маршалла и Рени одних.

— Когда? — Настойчиво спросил Маршалл.

— Что когда?

— Когда мы поженимся? Это будет грандиозное торжество!

Она посмотрела на него с обожанием.

— Маршалл, мне все равно, какая будет свадьба. Я только хочу, чтобы мы были вместе.

— Ты уверена?

— Конечно. Ведь отца больше нет. А с тобой мне будет хорошо.

— Тогда давай поженимся сейчас же.

— Что?

— Давай уедем. Я знаю священника, который нас обвенчает.

— А как же Джулиана? Твоя семья?

— Это мне решать. Тебе нужно что-нибудь взять с собой?

— Совсем немного.

— Прекрасно! Через пять минут я буду ждать тебя здесь.

Она кивнула и, замирая от счастья, поспешила в дом. Через несколько мгновений Рени появилась с дамской сумочкой.

— Готова?

— А ты?

— Да. Я безумно хочу этого. Ты боишься?

— Да.

— Не надо. Я люблю тебя.

— И я люблю тебя.

Взявшись за руки, они осмотрительно обошли вокруг дома и направились к ожидавшему их экипажу Уэстлейков.

— Как быстро! — засмеялась Рени.

— Я знаю влиятельных людей, — усмехнулся он, — они нам помогут.

— Таких, как Дэнни, главный конюх? — пошутила она.

Он подмигнул ей и усадил в экипаж.

— К священнику Гордону!

Экипаж тронул с места. Рени и Маршалл сидели напротив друг друга.

— Садись сюда. — Маршалл показал на место рядом.

Она прижалась к нему, а он наклонился и нежно поцеловал ее.

— Это далеко?

— Около часа езды. По дороге в Сидархилл.

— Маршалл! — воскликнула Рени.

— Что? — Он даже подпрыгнул от неожиданности.

— А это не очень опасно?

— Опасно? — спросил он с недоумением.

— Ведь мы здесь совсем одни.

— Для тебя — да. Тебе всегда угрожает опасность, когда ты со мной наедине, — пошутил он и наклонился, чтобы снова поцеловать ее, но она его оттолкнула.

— Я не имела в виду тебя, я имела в виду… — она запнулась, — Магвира.

— Не волнуйся, любимая. Уж здесь, в моем собственном экипаже, он меньше всего ожидает меня.

Рени вздохнула.

— Не хочу никаких последствий нашего безрассудства.

— Нашего — что?

Она покраснела.

— Рени, — сказал он серьезно, — это не безрассудство. И то, что мы собираемся сделать сейчас, тоже не безрассудство. Я полюбил тебя, как только увидел впервые на пристани.

— Неужели?

Он прижал ее к себе и страстно поцеловал, от чего у нее захватило дух. Он стал целовать ее шею, вызывая в ней ответное желание. Шаль незаметно соскользнула вниз. Она почувствовала его горячее дыхание, когда он осыпал поцелуями ее вздымающуюся грудь. Одним движением он вдруг спустил платье и освободил ее округлые упругие груди. Тревога сменилась восторгом. Рени почувствовала боль, которая разрасталась внутри, когда она прижимала его голову к себе, ощущая вкус его нетерпеливых губ.

— Маршалл, я люблю тебя, — прошептала она.

Он поднял голову и снова жадно поцеловал ее, пытаясь этим поцелуем сказать то, чего не мог выразить словами. Он нисколько не сомневался, что поступает правильно. С тех пор как он стал жить у Элиз, он больше не связывал в своих мыслях Рени с Элизабет. Рени была бесхитростным человеком — честным и откровенным. Для него это являлось главным. Ему надоело женское притворство. Он посвятит себя ей и сделает ее счастливой. Зачем ей знать об Элизабет? Вполне достаточно и того, что он рассказал о своей первой женитьбе. Зачем бередить душевную рану? Маршалл старался забыть о физическом сходстве двух женщин. Впереди страстная ночь, которую он ждал, может быть, всю жизнь.