Книга Я не боюсь, страница 43 – Никколо Амманити

Я сделал попытку пошевелиться, олива заколыхалась, словно флагшток. Сейчас свалюсь вместе с деревом, подумал я.

У меня дрожали руки и ноги. Только нащупав руками камень и сев на его край, я перевел дух.

Луна появилась в разрыве облаков и все кругом осветила.

Передо мной направо и налево на сотни метров тянулось ущелье. Полное пещер, обрывов и деревьев.

Филиппо мог находиться в нем где угодно.

Справа от меня была видна узкая тропинка, петляющая между белых валунов. Рядом я разглядел воткнутую в землю жердь с привязанной к ней растрепанной веревкой. Я ухватился за веревку и стал спускаться по крутому склону. Через несколько метров я очутился на площадке, покрытой пометом. Ее окружала ограда-плетень. На одной из жердин висели одежда, веревки, серпы. Чуть дальше лежала большая связка хвороста. К корню, торчавшему из земли, были привязаны три козленка и большая коза. Они уставились на меня.

– Вместо того чтобы пялиться на меня как дуры, сказали б, где Филиппо, – прошипел я.

Темная, беззвучная тень скользнула сверху, промчалась над самой моей головой, задев волосы.

Сова.

Она взлетела, растворившись во мраке, затем вновь полетела ко мне, чиркнула по волосам и вновь взмыла в небо.

Странно. Совы – добрые птицы.

Почему она на меня нападала?

– Ухожу, ухожу, – сказал я сове.

Тропинка шла вниз, и я продолжил спускаться, держась за веревку. Я был вынужден идти, низко нагнувшись, рукой ощупывая все, что попадалось на пути, как это делают слепые. Когда я добрался до дна ущелья, я разинул рот: мышиный терн, репейник, земляничные деревья, камни – все было покрыто сверкающими точками, которые пульсировали в ночи, будто маленькие миниатюрные фонарики. Светлячки.

Тучи поредели, и луна вновь залила ущелье своим желтым светом. Стрекотали цикады. Собака Меликетти прекратила лаять. Наступил покой.

Впереди росла оливковая рощица, а за спиной, на моем склоне ущелья, показалась узкая каменная щель. Оттуда тянуло кислым запахом навоза. Я сунул голову в щель и услышал шорох и блеяние: овцы. Их закрыли в пещерке металлической решеткой, напихав, словно сардин в банку. Для Филиппо места явно не было.

Я перебрался на противоположный склон, но здесь не было видно пещер, где можно было бы спрятать мальчишку.

Когда я сиганул из окна, мне даже в голову не могло прийти, что, быть может, найти его не удастся. Я думал, что достаточно будет пройти сквозь мрак, не дать сожрать себя свиньям – и вот он, здесь.

Не тут-то было.

Ущелье было очень длинным, к тому же Филиппо могли спрятать в другом месте.

Я пал духом.

– Филиппо, где ты? – крикнул я сдавленным голосом, чтобы Меликетти не смог меня услышать. – Ответь мне! Где ты? Отзовись!

В ответ ни звука.

Ответила только сова. Она издала странный звук, вроде как произнесла: все мое, все мое, все мое . Наверное, та, что нападала на меня.

Это было несправедливо. Я проделал такой путь, рисковал жизнью из-за него, а он не отыскивался. От отчаяния я начал бегать туда-сюда среди камней и олив, затем поднял ветку и начал колотить ею по камням, пока не ободрал себе руки. Сел. Покачал головой, чтобы вытрясти из нее мысль о том, что все мои усилия оказались напрасными.

Я умчался из дома как угорелый. Папа наверняка очень рассердится. Точно меня выпорет.

Они, должно быть, уже обнаружили, что меня нет в комнате. Но даже если еще и не обнаружили, все равно скоро придут убивать Филиппо. Впереди – папа со стариком, за ними – Феличе и брадобрей. На полной скорости, на машине старика, давя шинами жаб.

Микеле, чего ты ждешь? Возвращайся домой, приказал мне голос сестры.

– Возвращаюсь, – ответил я вслух.

Я сделал все, что мог, не моя вина, что он не находился. Не моя.

Я должен был поспешить, они могли появиться с минуты на минуту.

Если я побегу изо всех сил, нигде не останавливаясь, может быть, появлюсь дома еще до их ухода. И никто ничего не заметит. Это было бы здорово.

Я бросился в обратный путь между камнями. Сейчас, когда стало чуть светлее, это было не так сложно.

Сова. Она летала над площадкой, и, когда пересекала диск луны, я видел ее черную тень, широкие короткие крылья.

– Чего тебе надо? – крикнул я ей, когда бежал через площадку, и птица вновь спикировала на меня. Я отбежал в сторону, обернулся и посмотрел на эту сумасшедшую сову.

Она продолжала носиться над площадкой. Иногда она ударяла крылом связку хвороста, лежащую у стены, делала круг и возвращалась вновь. Упрямая.

Но почему она делала это? Охотилась за мышью? Вряд ли. Тогда что?

Гнездо!

Точно. Гнездо. А в нем совята.

Как ласточки, если выгонишь их из гнезда, будут носиться кругами, пока не умрут от усталости.

Кто-то завалил гнездо совы. А совы устраивают гнезда в пещерах.

Пещера!

Я вернулся назад и принялся разбрасывать жерди, в то время как сова вновь и вновь падала на меня.

– Подожди ты! Я сейчас! – крикнул я ей.

Вот она, хорошо скрытая дыра в камнях! Овальная, широкая, словно колесо грузовика.

Сова нырнула в отверстие.

Внутри пещеры темень была, как деготь. Пахло горелым деревом и золой. Я не мог понять, насколько она глубока.

Я сунул в пещеру голову и позвал:

– Филиппо!

Мне ответило эхо.

– Филиппо! – позвал я громче. – Филиппо!

Подождал. Никакого ответа.

– Филиппо, ты слышишь меня?

Его здесь не было.

Его здесь нет. Беги домой, повторил голос сестры.

Я сделал пару шагов назад, когда внезапно мне послышался глухой стон.

Может, показалось?

Я вернулся к дыре, просунул голову поглубже.

– Филиппо! Филиппо, ты здесь?

Из темноты я услышал: м-м-м-м, м-м-м-м, м-м-м-м !

– Филиппо, это ты?

– М-м-м-м!

Он! Точно он!

Я почувствовал, как тяжесть навалилась мне на грудь, я оперся о стену и сполз вниз. И остался сидеть на этой площадке в козлиных какашках, с улыбкой на губах.

Я его нашел.

Из моих глаз полились слезы. Я вытер их рукой.

– М-м-м-м!

Я поднялся.

– Иду! Я сейчас приду. Ты видишь? Я пришел, как обещал. Видишь?

Веревка. Я нашел ее, висящую на жерди плетня, привязал к корню, рядом с той, что держала коз, и бросил в дыру.