Онлайн книга «Великий страх»
|
И поскольку мадам Лукреция уже заметила меня, мне не оставалось ничего другого, как пойти ей навстречу и сделать реверанс. – Ах, это вы, юная дама? – сказала она низким голосом. – Вы очень красивы, поздравляю вас. И совсем не похожи на этих распущенных парижанок. Я изобразила на лице подобие улыбки, абсолютно не представляя себе, что ответить на подобное замечание. – Я очень голодна. Вы угостите меня обедом? – О, разумеется! – воскликнула я, обрадованная, что она сама подсказала мне выход. – Пойдемте, я прикажу подавать на стол… Честно говоря, я не знала, как себя вести. 4 Улыбаясь, я открыла последнюю страницу «Меркюр де Франс» и увидела сообщение: «10 июня 1790 года депутат Учредительного собрания Франсуа Мари де Колонн заключил гражданский брак с Сюзанной Катрин д'Энен, о чем и извещает всех своих друзей и знакомых». Я взглянула на свое обручальное кольцо – скромное, но изящное, с крохотным рубином. Франсуа купил его на свои средства. Я вспомнила, как несколько дней назад в старинном готическом соборе Сен-Жермен-де-Пре он надел мне его на палец. Ну вот, я снова замужем. Конечно, моя свадьба не отличалась роскошью и венчал нас простой приходской священник. Но разве это что-нибудь значило? Я теперь вышла замуж по любви. В моей жизни не было дня более счастливого, чем 10 июня… Правда, после церкви нам пришлось поехать в мэрию, где прошла гражданская церемония, но я заранее смирилась с подобной неизбежностью, кроме того, я была рада сделать Франсуа приятное. А как хорошо было потом, после свадебного ужина, на который Франсуа пригласил лишь нескольких своих друзей, а я – только Изабеллу де Шатенуа… Близость между мной и моим новоиспеченным мужем существовала уже давно, но мы ни разу еще не проводили такой прекрасной ночи. Я чувствовала такую всепоглощающую нежность, и Франсуа так любил меня! Я была рада, что принадлежу ему полностью, целиком, в этом самоотречении испытывая какое-то сладостное удовольствие. Я готова была на все, лишь бы он был счастлив; я отреклась от всякой заботы о себе. Мне предстоит осваиваться с новой ролью верной любящей жены, а не свободной независимой кокетки. Потом, обессиленные, счастливые и исполненные самой глубокой нежности друг к другу, мы просто лежали, слушая тишину. Нынешней ночью спать нам не хотелось. Моя голова покоилась на груди Франсуа, он мягко перебирал пальцами мои распущенные шелковистые волосы, а от цветов жасмина, что стояли в спальне, шел пьянящий аромат, обволакивая нас сладким дурманом. Франсуа нежно поцеловал мою руку, внимательно разглядывал мои пальцы. – Вы любите нашего ребенка? – прошептала я. Он некоторое время молчал, целуя мои пальцы. – Какая тонкая у вас рука, – сказал он вдруг, – какая хрупкая кисть и белая кожа… Сюзанна, вы мне дороже всех детей на свете. – И… все-таки? Ребенок – это часть нас, это наше общее создание. Нельзя любить меня, оставаясь безразличным к нему. – А можете ли вы сказать, что вы не пострадаете? Что этот ребенок не причинит вам боли? Я так люблю вас. Неподдельная тревога прозвучала в его голосе. Я рассмеялась. – Не говорите так! Все это нисколько не опасно. Он осторожно приподнялся на локте, встревоженно посмотрел мне в лицо. – Если от этого ребенка пострадает хотя бы ваш мизинец, я и слышать не хотел бы о нем. Улыбаясь, я мягко обвила руками его голову, потянула вниз, к своему животу: – Послушайте! Какое-то время он прислушивался, я чувствовала его дыхание на своей коже. – Ничего не слышно. – Конечно, он еще не начал двигаться. Но ведь он там. Это вы его зародили. Как можно не любить его? Он такой маленький, такой хрупкий, и он ваш… Скажите, что любите его, он обязательно услышит! Мои слова, такие горячие и искренние, что-то пробудили в Франсуа. Вздрогнув, он взглянул мне в глаза, потом опустил голову и, прикасаясь губами к моей коже, тихо прошептал: – Я люблю его!.. Ведь это мой сын. Волна нежности захлестнула меня. Дрожа от счастья, в каком-то необъяснимом порыве прижавшись к мужу, я воскликнула: – О, а как я люблю вас обоих, – вас, Франсуа, и нашего маленького! Я была счастлива. Я видела, как моя искренность понемногу растопляет душевную скованность Франсуа, его сдержанность в эмоциях. Его с детства, наверно, учили, что, чтобы быть мужественным, мужчина должен казаться сухим, сдержанным и грубым. Я пыталась доказать ему, что это не так, и у меня как будто это получилось… Он может сколько угодно выражать свои чувства, и это вовсе не покажется мне немужественным, скорее наоборот. Пожалуй, в ту минуту мне все казалось лучшим, чем было на самом деле. Забывая обо всем, я в порыве нежности прижалась губами к его руке – такой сильной, смуглой и чуть шершавой. – Что случилось? – Франсуа, – прошептала я, улыбаясь и глядя на него полными счастливых слез глазами, – как мы назовем нашего малыша? Лицо его выражало такое недоумение, что я невольно рассмеялась. – Сразу видно, что это ваш первенец! Вы любили своего отца, мой милый? – Он умер, когда мне было двенадцать лет, еще там, в Барселоне… Наверное, я любил его. – И как все обычно называли его? – Луис. Дон Луис де Колонн. – Значит, по-французски это будет звучать как Луи, да? Вот и прекрасно. Давайте назовем нашего малыша Луи. Хорошо? – Нужно найти еще какие-нибудь имена, – возразил Франсуа, наконец-то проявляя интерес к этому разговору. – Одно имя давать не принято, ведь мы дворяне как-никак… Мне не понравился оттенок иронии, прозвучавший в его словах, но я решила пропустить это мимо ушей. – Луи Франсуа кажется мне неплохим именем, – шепнула я. – Луи Франсуа? Получается, в честь меня и в честь моего отца? – Да. А что тут такого? – Ничего, – проговорил он, обнимая меня. – Вы выбрали прекрасное имя для моего сына. – Вы уверены, что будет сын? – Я желал бы сына. – И я. Честно говоря, я солгала. Мне хотелось, чтобы родилась девочка, хотелось назвать ее Жюльеттой – в честь моей матери. Мои желания можно было понять, ведь я уже имела сына. А если уж на то пошло, какая разница? Я буду рада любому ребенку, он свяжет нас с Франсуа еще крепче и неразрывнее. – Иди ко мне, – произнес Франсуа. Он привлек меня к себе на грудь, его взгляд был так спокоен, так нежен, так мягок… Его рука погладила мое плечо. Я вздрогнула. Это прикосновение обожгло меня. Мои руки сами собой потянулись ему навстречу, встретились с его жадными нетерпеливыми руками и сплелись в объятии. Он опрокинул меня на спину, его губы страстно искали мой рот… |