Онлайн книга «Дни гнева, дни любви»
|
– Валери, – произнесла я растерянно, – что вы делаете здесь? Она быстро подошла ко мне, сжимая в руках маленькую сумочку. – Мадам, не выдавайте меня. Считать меня сестрой в ваших же интересах. Сухой деловой тон сбил меня с толку. Да, я всегда знала, что Валери обладает трезвым умом, что она не сентиментальна, но чтоб говорить вот так деловито, здраво-рассудочно, по-мужски… – Я слушаю вас, Валери. – У нас всего двадцать минут времени. – Как вам удалось добиться свидания? – перебила я ее. – Кто вам помог? Неужели адмирал? Да, я полагала, что только адмирал, депутат Собрания, может это сделать. Это предположение было фантастично, но ничего другого я предположить не могла. Гувернантка сжала губы, и на ее лице отразилось что-то хищническое – такого я никогда за ней не замечала. – Какая чепуха. Адмирал не вылезает из Собрания. Он скорее застрелится, чем запятнает свою честь патриота. Он вообще даст показания против вас. А свидание это оплачено. Оплачено и деньгами, и мною. – Как… как это – вами? – проговорила я недоумевая. – Не заставляйте меня выражаться неизящно. Словом, комендант Ла Форс любит и деньги, и женщин. Я стояла молча, чувствуя, что вообще ничего не понимаю. Что она говорит? Неужели она хочет сказать, что провела ночь с комендантом? А зачем? Ради меня? – Мы вытащим вас отсюда, мадам. – Вы? – переспросила я машинально. – Да, мы. Вы будете на свободе не позднее чем через две недели. Дело будет замято, и суд не состоится. Я понемногу стала соображать и вскоре обрела прежнюю ясность мысли. Нет, эта девица пришла сюда не просто так, не из преданности и любви ко мне. Стоит только взглянуть, как горят ее глаза. Странно, что я раньше такого не замечала. – А что вы хотите за эту услугу? – спросила я недоверчиво. Валери не смутилась ни на миг. – Вы отдадите нам ключ от сейфа с драгоценностями, – произнесла она без запинки, – и мы возьмем оттуда столько, сколько, как нам кажется, стоит наша помощь. – Ключ от сейфа? – в ужасе переспросила я. Да она просто с ума сошла! В сейфе драгоценностей на полтора миллиона ливров! Там фамильные реликвии, накапливаемые веками. Они должны принадлежать Жанно, а не Валери! – Мы кое-что вам оставим, – успокоила она меня, – а вы уже через полмесяца будете свободны. – Кто вас подослал? – вырвалось у меня невольно. – Почему вы все время говорите «мы»? Она усмехнулась. – Мне не велено пока этого говорить. – А почему я должна верить, что вы способны освободить меня? – У вас нет иного выхода. Если вы откажетесь от нашей помощи, вас будут судить. В вашем доме был обыск, и теперь у Коммуны есть веские доказательства вашей вины. Да я и сама знаю, что вы замешаны в этом злосчастном побеге. Куда же вы ходили каждый вечер, как не в Тюильри! – Вы следили за мной, негодяйка! Валери и глазом не моргнула. – Да, следила. Но, заметьте, пока не выдала вас. А теперь могу даже спасти. Кстати, имейте в виду, что я тоже могу дать против вас показания. Будет доказано, что вы помогали похитить короля и увезти его в Австрию. Вас повесят за это. Так что лучше дайте мне ключ. Я разозлилась, чувствуя свое полное бессилие. Черт возьми! А ведь эта девица права! У меня нет иного выхода, я должна принять ее условия. Даже не ее, а их, как она говорит. Но как, как я могла не разглядеть эту Валери раньше? Как я могла доверить ей воспитание моих детей… Я понимала, что сейчас нет времени для раздумий и запоздалого раскаяния. Я решительно вытащила из потайного кармашка маленький белый ключ. Валери впилась в него взглядом, а я немного медлила. – Поклянитесь, что, как только я отдам вам ключ, вы скажете мне, кто ваш хозяин. Я не верила, что она сама чего-то стоит. Кто она такая? Гувернантка, а их сотни в Париже! Она по чьему-то заданию поступила на службу в мой дом. И главной ее обязанностью было не воспитывать детей, а узнавать мои тайны. – Хорошо, – поколебавшись, согласилась она, – я скажу вам. Это не такая уж большая тайна. Я протянула руку, и белый ключ мгновенно скрылся в маленькой сумочке у пояса Валери. – Ну? Гувернантка вздохнула. – Мне платит Рене Клавьер, мадам. Меня словно обухом по голове ударили. Все, что угодно, только не это! На лице у меня отразился самый искренний ужас… Снова этот Клавьер! – Вы лжете, – сказала я. – Нет. Я была так бедна, мадам, я искала работу. Господин Клавьер взял меня к себе, а потом пообещал устроить в какой-нибудь порядочный дом. Я согласилась оказывать ему услуги. Я ведь сирота, мадам, у меня не было ни гроша. – Ох, только не надо пытаться меня разжалобить, милейшая! Глаза Валери сверкнули сухим блеском. – А я и не пытаюсь. Мне безразлично, что вы обо мне думаете. Скажите еще спасибо, что он вас вытащит отсюда. А мне ваш дом надоел. Вдоволь я намучилась с вашими детьми… – Вспомните лучше, сколько вы нашпионили! Эта работа, вероятно, утомляла вас больше! – Да, – живо и насмешливо согласилась Валери, – приходилось так часто читать ваши письма, что у меня голова шла кругом. А господин Клавьер все требовал и требовал… Он хотел, чтобы я знала о вас все, до самой малейшей подробности. Он хорошо мне платил, больше, чем вы. – Вы были его любовницей, да? – спросила я с негодованием. – И это случалось. Но теперь все кончено. Теперь у меня будут деньги, и мое прошлое не помешает мне хорошо выйти замуж. Я покачала головой. – Черт с вами! Меня больше удивляет Клавьер. Он мерзавец, но при его состоянии польститься на мои драгоценности и украсть их – это уж слишком гнусно. Валери усмехнулась. – Вы думаете, он польстился на ваши безделушки? Ему они не нужны. Просто когда вы выйдете из тюрьмы, вам снова придется выплачивать свои долги. Так вот, чтобы вам нечего было продать, он и решил опустошить ваш сейф. – Да, – сказала я, – он просто бесподобен, этот ваш хозяин. – Его жизнь научила. Она сухо мне поклонилась. Я не ответила на ее прощание. Тюремщик стоял у меня за спиной и уже звенел ключами. Я вернулась в камеру, погруженная в размышления. Происшедшее было настолько невероятно, что я не могла успокоиться. Во-первых, наконец-то стали ясны мои подозрения насчет продажной прислуги. Но как ловок оказался этот негодный банкир… Он использовал в своих целях Валери – девушку, которую обычно к прислуге не причисляли. Она вообще казалась такой честной, правдивой, порядочной. |