Онлайн книга «Край вечных туманов»
|
Он снова подтолкнул меня. Не находя больше доводов и понимая, что он не даст себя уговорить, я взобралась по лестнице. На самом верху я остановилась, чтобы еще раз взглянуть на брата. Горло у меня сжимали спазмы – и от страха, и от боли одновременно. – Предупредишь Лору! – шепотом приказал Розарио. – Ясно? Я кивнула, поднимаясь на ноги. В ту же секунду Розарио убрал лестницу. Я увидела, как аккуратно он прикрыл дверь, и слышала веселый романс, который он насвистывал. На чердаке было темно и пыльно. Аврора зажимала себе нос, чтобы не чихать. Небольшое слуховое окно, выходящее на задний двор, было чуть приоткрыто. Я поежилась. Холодно здесь было, как на улице. – Вот подлец этот Белланже, я ему в рожу плюну! – прошептала Аврора, прижимаясь ко мне. Я обняла ее, машинально отметив, какие слова появились в ее лексиконе: наверняка вследствие общения с соседскими девчонками. Я тут же отогнала эти до нелепости несвоевременные мысли. Тревога и страх так завладели мной, что я боялась дышать. Отсюда, где мы сидели, можно было видеть полицейского пристава с гвардейцами. Пристав постучал в нашу дверь. Вне себя от ужаса, я закрыла лицо руками. – Именем Республики, откройте! Розарио не спешил. Да и вообще он всегда ходил неторопливо, чуть вразвалку. – Кто это? – Открывай, полиция! Прижимая к себе Аврору, я медленно и бесшумно стала отползать от отверстия. – Гражданин Фромантен? – спросил пристав. – Да, это я. – Твои жена и дочь? – Они уехали в Алансон, к моей матери. – Назови адрес. Розарио медленно произнес какой-то несуществующий адрес в Алансоне; пристав выслушал все это, но ничего больше не сказал. Я видела, что позади гвардейцев к косяку прислонилась грузная гражданка Белланже, и у меня больше не было ни малейших сомнений: это она донесла на нас, по своей воле или но воле супруга – это не важно. Но донесла именно она. Следует это запомнить… – Покажи свидетельство о благонадежности! – Оно у нашего хозяина, – невозмутимо отвечал брат. – Тут находится гражданка Белланже, она все об этом знает. – Ничего не знаю! – гневно заявила гражданка Белланже. – Да мы и в глаза не видели его свидетельства! Гражданин жандарм, ты только взгляни на него: сразу ясно, что он подозрительный! Розарио, как ни в чем не бывало, стоял на своем и лишь слегка усмехнулся. – Как же это ты не видела нашего свидетельства, гражданка? Не говори так опрометчиво. Мы отдали его твоему супругу сразу же, едва приехали. Да и не могли же вы принять нас без свидетельства! Вас тогда следовало бы арестовать за укрывательство подозрительных. Ведь в законе ясно сказано… – Ты нам голову не морочь, – грубо прервал брата пристав. – Не хватало еще, чтоб такие, как ты, нам законы трактовали. Что скажешь, гражданка? – обратился он к хозяйке. – Видела ты свидетельство Фромантена или нет? – Не помню, – с усилием проговорила она. – Может быть, мне его и показывали. Но я его сразу им отдала, сразу! – Темнишь ты что-то, гражданка! Смотри, мы и тобой, и твоим мужем займемся. Устроили тут притон для подозрительных! – разгневанно произнес жандарм. – Ну-ка, гражданин, собирайся! Ты арестован. – Прекрасно. Может, позволите узнать за что? – За то, что ты подозрительный. – И это все? – Да. Таков порядок. Я была так поглощена происходившим в комнате, что не сразу услышала легкий стук каблуков по каменным ступеням лестницы. Жандармы сразу обратили на это внимание. Пристав махнул рукой, и двое его помощников тут же выбежали на лестничную площадку. Я осторожно выглянула в отверстие. – Так ты говоришь, твои жена и дочь в Алансоне? – едко и злорадно спросил пристав. Розарио молча пожал плечами. Держался он уверенно и спокойно – до тех пор, пока не донеслись те звуки легких шагов. В его тревожном взгляде, брошенном вслед вышедшим жандармам, ясно читалось напряжение. В ту же минуту на пятый этаж поднялась Лаура и оказалась в объятиях жандармов. Увидев Розарио, она замерла, не сопротивляясь, словно была поражена произошедшим. Розарио вздрогнул. Я видела, как судорожно сжались в кулаки его руки. – Почему меня держат? – осведомилась Лаура на своем плохом французском. – Как я полагаю, передо мной гражданка Жюльетта Фромантен? – растягивая слова, осведомился пристав. Камилла Белланже поспешила вмешаться. – Нет, гражданин. Это его любовница. Она часто сюда приходит… Будто угадав, что эта толстуха – виновница всего происходящего, Лаура повернула к ней живое энергичное лицо и вылила на хозяйку целый поток брани – она назвала ее толстой сукой, стервой, гадюкой, вшивой кобалой – словом, она высказала все, что есть в лексиконе прачек, и говорила бы дальше, если бы жандарм не прервал ее громовым окриком: – Молчать! Замолчав, Лаура принялась так вырываться из рук жандармов, что пристав знаком велел им отпустить девушку. – Как тебя зовут? – сурово осведомился он. – Лора меня зовут. Лора Антонелли. – А кем ты приходишься этому гражданину? Пристав весьма небрежно кивнул в сторону Розарио. – Я – его подруга, – дрожа от негодования, произнесла Лаура. – Мы часто встречаемся. Пристав был явно разочарован. – Ты свободна, гражданка Антонелли. Но в следующий раз не вздумай так ругаться, не то я арестую тебя! Лаура взглянула на Розарио и ступила шаг вперед. – А что будет с гражданином Фромантеном? – спросила она почти угрожающе. – Он арестован. Эти слова явно привели Лауру в ярость, но, запнувшись, она сдержала себя и заговорила спокойно, вкрадчиво и угрожающе одновременно: – Арестован? Но почему? Не могу взять в толк. Он такой хороший, добрый. Он никому не сделал зла и всегда любил Республику. Это, должно быть, ошибка? – Выйди, гражданка, – раздраженно прервал ее пристав. – Радуйся лучше, что тебя отпускают, и не мешай нам осуществлять правосудие. Но Лауру было уже не остановить. – За что ты арестовываешь его, ты, постная рожа? Рогоносец! Кто тебя научил арестовывать добрых людей? – Лоретта! – взмолился Розарио. – Уходи отсюда, пока тебя отпускают! И ради Бога, ни слова больше! – Ни слова?! Да кто же им скажет правду, как не я? Подбоченившись, она повернулась к приставу, который явно опешил от такого напора. – Отпусти этого гражданина немедленно, вшивый ты пес! Да как ты смеешь трогать бедных и невинных людей? Чем он виновен, ну-ка скажи? |