Книга Однажды летом в Италии, страница 18 – Люси Гордон

— Мне нужно прояснить некоторые важные моменты. Например, как вы познакомились? — смело спросила Холли.

— Кэрол приехала сюда на практику. Пришла в суд, где я выступал в роли адвоката, и как только я увидел ее, тут же влюбился. Стал запинаться и в итоге проиграл дело. Позже я догнал ее, когда она выходила из суда. Мы поженились через месяц. Лиза родилась несколько месяцев спустя, и какое-то время мне казалось, что я самый счастливый человек на земле.

— Вы не хотели иметь больше детей?

— Хотели, но у Кэрол случился выкидыш, и она так страдала, что я не мог просить ее еще об одной попытке. Кроме того, у нас уже была Лиза.

Голос Маттео смягчился, и он невольно улыбнулся.

— Уверена, она была великолепной малышкой.

Он усмехнулся в ответ.

— Она была самой лучшей. Она все делала раньше других детей: раньше начала ходить, разговаривать и писать. А кроме того, она непрестанно всем улыбалась, потому что хотела, чтобы окружающие люди были ее друзьями. Жаль, что вы не знаете, как она тогда выглядела…

— А я знаю. Лиза показывала мне альбом с вашими семейными фотографиями. На них вы кажетесь счастливой семьей…

— Мы и были ею, — прошептал Маттео.

— Я даже ощутила зависть, потому что не знала своего отца. Мне бы тоже хотелось иметь такие фотографии, где он обнимает меня и смотрит на меня с такой любовью и гордостью. Я бы хранила их до конца своих дней. Когда есть такая память, это как вечное благословение.

Он не ответил, погрузившись в свои мысли.

— Разве вы никогда не пересматриваете те фотографии? — спросила Холли.

— Нет.

— Ясно. Я не имею права давать вам какие-либо советы…

— Я сам начал этот разговор, так что позвольте мне услышать ваше мнение.

— Вы оба любили Кэрол, и вы оба оплакиваете ее. Делайте это вместе. Говорите о том, какой она была замечательной.

— Замечательной… Вы не знаете, о чем просите. Если я и смогу рассказать кому-то, то это будете вы. Мне, как и Лизе, нужна ваша поддержка.

Маттео замолк и судорожно сжал ее руку.

— Все хорошо, — успокаивала она. — Все хорошо.

Пытаясь заглянуть в его глаза, Холли наклонилась ближе, и тогда он провел пальцами по ее лицу, сначала по щеке, а потом по губам. Это было легкое прикосновение, похожее на касание крыльев бабочки.

— Холли, — прошептал он. — Холли, моя Холли…

Это было как удар молнии. Не так давно другой мужской голос ласково произносил ее имя, и куда привели заверения в вечной любви? Неужели Маттео заманивает ее в ту же ловушку ради достижения своих собственных целей?

— Отвезите меня домой, — строго попросила она.

Судья с удивлением посмотрел на нее.

— Но…

— Пожалуйста. Так будет лучше для нас обоих.

Через полчаса они тихо вошли в дом.

— Спокойной ночи, — сказала Холли, поворачиваясь к лестнице.

— Холли, не надо. — Маттео взял ее за руку. — Вы всю дорогу молчали, а сейчас собираетесь убежать от меня. Я не хотел обидеть вас. Мне казалось, мы понимаем друг друга, но вы вдруг решили отстраниться. Что вас спугнуло?

— Не получилось, верно? — резко спросила она.

— Что не получилось?

— Умная игра, которую вы затеяли. Я случайно слышала часть вашего разговора с синьорой Лионелло. Она заявила, что я хочу найти богатого мужа, а вы сказали, что ваше сердце под надежной защитой. И что теперь? Решили соблазнить меня?

Он тихо выругался.

— Вы все преувеличиваете.

— О, не отрицайте, что хотите вскружить мне голову, чтобы я никуда не уехала и как можно дольше оставалась возле Лизы. Немного похоже на Бруно, но он хотел только денег. Вы же хотите гораздо большего.

— Не смейте сравнивать меня с ним.

— Почему нет? Вы, как и он, затеяли циничную игру.

— Вы считаете, что это игра?

Маттео быстро придвинулся к ней, и в следующее мгновение она ощутила вкус его губ. И если прикосновение его пальцев возбудило ее, то поцелуй грозил свести с ума.

— Перестаньте, — с трудом проговорила Холли.

— Нет, — возразил он у ее губ. — Я собираюсь целовать вас до тех пор, пока вы не образумитесь.

И кто из нас двоих должен «образумиться»? — подумала Холли с отчаянием, когда он снова завладел ее губами. В их поцелуе не было ни смысла, ни логики, ни расчета, только накал эмоций, который не имел ничего общего с благоразумием.

Холли почувствовала, как Маттео увлекает ее в тень под лестницей, и поняла, что если уступит ему, то пропала. На этот раз она не будет пешкой в руках мужчины.

Она отстранилась и уперлась руками ему в грудь.

— Отпустите меня сейчас же, — задыхаясь, прошипела Холли. — Предупреждаю вас, я — опасна.

Маттео опустил руки так внезапно, что ей пришлось ухватиться за стену, чтобы не потерять равновесия. Сдерживая подступившие к горлу рыдания, Холли опрометью бросилась в сад.

Она бродила по залитым лунным светом дорожкам не меньше часа, пока ноги сами не привели ее к памятнику Кэрол. Вероятно, она подсознательно знала, что встретит его там. Судья сидел на краю фонтана, опустив руки в воду и брызгая ею на лицо. Он снял пиджак, и тонкая ткань рубашки вся промокла, обрисовывая подтянутое тело.

Холли не хотела смотреть на него. Страстное желание, которое он возбудил в ней, грозило обернуться настоящей пыткой.

Судья взглянул на нее.

— Простите, — глухо прошептал он.

— Я знаю только одно. Я не хочу быть в объятиях мужчины, который мечтает о другой женщине.

— Что?

— Вы все еще любите ее. Но в то же время хотите меня и стыдитесь своих чувств. Ведь вы поэтому пришли сюда, верно? Торопились попросить прощения у Кэрол за то, что поцеловали меня.

Маттео посмотрел на нее. При лунном свете она видела лишь половину его лица, но почувствовала, что он напряжен.

А потом он сел на землю и начал смеяться. Прислонившись спиной к мрамору фонтана, он трясся от горького смеха.

— О боже, — пробормотал она. — Боже милосердный!

Прижав руки к голове, Маттео со стоном раскачивался взад и вперед. Когда Холли больше не могла выносить его отчаяния, она опустилась на колени рядом с ним.

— Маттео, в чем дело? Что здесь смешного?

— Все. Абсолютно все, включая ваши представления обо мне. Горюющий муж, вспоминающий о жене, которую он потерял. Скажу вам правду. Я вспоминаю о Кэрол как о кошмарном сне.

— Но… — Она показала рукой на памятник.