Онлайн книга «История влюбленного сердца»
|
Спустя пять минут Классный француз вернулся и принес мне красную розу! Он сказал: — Самой красивой девушке! Потом поцеловал мне руку, кивнул и скрылся в толпе. (Честно!) Козырная туса — в отпаде. Мы обсуждали это событие целую вечность. Это не подпадало ни под один пункт шкалы поцелуев. И это не было «увидимся позже». Может быть, я должна была пойти за ним? Или мне следовало сделать с розой что-нибудь эротическое? Как я много раз говорила, весьма мудростно, парни во всем мире — тайна вселенной! Au revoir Мы сели в поезд и сказали «au revoir» городу романтики и любви. Мы увозили домой наши воспоминания. Что еще более важно, мы везли огромные береты для наших комедий! Мы нашли их в сувенирной лавочке на вокзале, где также продавались музыкальные шкатулки в виде Эйфелевых башен, исполнительницы канкана в нудиках и другие изысканные сувениры. Береты были гигантские, с ребром жесткости, зашитым по краю, так что он отстоял от головы на целый фут [75] . Блестяще!!! Они прикольные до невозможности! Каждая из нас купила по штуке. Не могу дождаться, когда смогу надеть свой в школу. По сравнению с ними наши береты, когда мы подкладывали в них контейнер с завтраком, выглядели убого традиционными. Когда мы сели в поезд, мадам Слэк удалилась в учительское купе, вероятно, поболтать с класснейшим Анри про сумочки, которые они знают и любят. Мы воспользовались возможностью примерить свои береты. Когда поезд тронулся, мы все вшестером высунули в окна вагона головы в громадных беретах. Мы вопили: «АС REVOIR, PARIS!» и «МЫ ВСЕ ТЕБЯ ЛЮБИМ!» И вообразите, люди на платформе стали махать нам руками и кричать что-то ободряющее. Я думаю, они нам желали счастливого пути. Когда мы пробовали сырные сэндвичи, припасенные в дорогу, я спросила у Джас: — Как, по-твоему, эти французы думают, что нам на самом деле нравятся наши береты? Джас ответила: — Нет, они думают, что мы англичанки и потому все ненормальные. — Как они могли такое подумать, — присоединилась к обсуждению Рози. Только тогда я заметила, что на ней кроме берета еще и фальшивые усы. Ой, как мы смеялись! На пароме по пути домой Путь домой обошелся без приключений, потому что капитан у нас был нормальный (т. е. англичанин). И еще у нас были чипсы. МНОГО чипсов! Я была прямо растрогана, когда увидела дуврские утесы, пока не поняла, что мы едем не в Дувр и это какие-то отстойные старые утесы в другом месте. 12 ночи Прибыла домой к своей любящей семье. Подходя к дому, я встретила Ангуса, который прямо передо мной перемахнул через стену и, проходя мимо, игриво куснул меня за лодыжку. Я отворила дверь и завопила: «C'est moi! Ваша дочь снова дома, откупорьте откормленного тельца и…» Ангус первым протолкнулся ко мне, а папа заорал: — Выбросьте в сад чертова кота! Дом полон блох! Я сурово сказала Ангусу: — Ангус, не входи в дом, в нем полно блох! Но вождь крезанутых не нашел эту реплику смешной. Хотя она и остроумна. 00.10Хотя бы Либби была рада меня видеть. Когда я вошла, она проснулась и сказала: — Пгивет, Джинжи!!! Она нарисовала для меня открытку — кошачий ансамбль. Солистом-вокалистом был Ангус, только непонятно, почему вверх ногами. Публика — маленькие домашние мышки и полевки — в стильных дискотечных нарядах. К тому времени, как я распаковала свой багаж, Либби снова уснула — на моей кровати и с «дгузями». Она такая хорошенькая, когда спит. Я поцеловала ее в щечку. Как же я буду без нее, когда уеду в Америку? Я даже немного поплакала — наверное, на меня так подействовало путешествие на корабле. Как раз когда я проваливалась в страну дремы, в комнату вошла маман. Похоже, она выпила пару бокалов vino tinto [76] , потому что на ее лице был небольшой румянец. — Привет, милая! Добро пожаловать домой. Как во Франции? — Fantastique! — Это пришло тебе, — и она протянула мне письмо. Почерк Бога Любви. Bay и гип-гип вау! Мама села ко мне на кровать. — Классно провела время? — Oui, tres sportif [77] . Ну все, спокойной ночи. — А ты видела Эйфелеву башню? Она ночью восхитительная, не правда ли? Вся в огнях! Ой, этого не хватало! Я знаю, что она в образе заботливой мамочки и все такое, но я хотела прочитать записочку от Бога Любви. И я ласково сказала: — Мам, меня немного укачало на корабле. Я тебе обо всем расскажу завтра утром. Она погладила по щеке Либби, а потом меня: — Не вырастай слишком быстро, милая. У нее в глазах стояли слезы. Что творится с этими взрослыми? Они все время пилят тебя за то, что ты такая инфантильная, и просят скорее подрасти и так далее, а потом, когда вырастешь, начинается это сюсюканье. Когда она ушла, я разорвала конверт. Дорогая Джоджия! с возвращением, королева поцелуев! Я с нетерпением жду встречи с тобой. Я думал о тебе весь уикенд и хотел сказать тебе, что мне в тебе нравится все-все. Твой классный рот. То, как ты говоришь «до свидания» и как ты говоришь: «Я с хохотом отъезжаю на быстром верблюде». Увидимся во вторник. С любовью, Робби. Уф! Я положила письмо под подушку. Первое в моей жизни любовное письмо. 13.00Ну, если не считать то, что прислал мне Марк Большая Варежка. Оно выглядело так, как будто он накорябал его палкой! О-ох! Как это печально. Все же Робби вернется во вторник. Я пока могу отвлечься — потренироваться в поцелуях — для разминки. 13.05Дейв Смехотура прислал мне очень милое письмо, когда Линдси Зануда нарочно ударила меня по щиколотке хоккейной клюшкой. Вообще, то, что на прощание я говорю: «Я с хохотом отъезжаю на быстром верблюде» — это благодаря ему. И «мерсок сознет»… 13.10И называю туалет «салоном горшков»… Космический горн Вторник, 25 января Я вскочила, как напуганная уховертка, в 8.15 утра, благодаря Либби, которая трубила в свой новый горн у меня над ухом. Какой идиот ей его купил? Очевидно папа. В школе |