Книга Змеи, драконы и родственники, страница 54 – Виктория Угрюмова, Олег Угрюмов

Внезапно рядом с майором раздался треск автоматной очереди. Вальтер палил куда-то в темноту. Все попадали, откатываясь за каменные выступы и вагонеточку. Один из факелов неудачно упал в лужицу, которая натекла с сырого потолка, и, зашипев, погас. Второй сильно закоптил, и в подземелье стало еще темнее.

Морунген полежал немного в тишине. Со свода гулко падали капли воды. Никто не нападал на них, никто не отстреливался.

— Что случилось, Вальтер? — спросил барон. — Ты кого-то заметил?

— За нами кто-то следит, — ответил Треттау. — Я видел лицо, герр майор. Кажется, человеческое лицо выглядывало оттуда. — И он повел стволом автомата в сторону. — Из-за того камня, совсем рядом.

Морунген откровенно удивился:

— Что значит «кажется, человеческое»? Ты не уверен, видел ли ты человека или другое существо?

Прежде Вальтер бы смутился. Но странствия по России убедили его в том, что нормальному человеку, который не уверен в том, что он видит, здесь смущаться нечего. Это вполне обыденное явление, нисколько не зависящее от умственных способностей и душевного состояния очевидца.

— Да, герр майор, — честно доложил он. — Я абсолютно не уверен: было плохо видно, и мне показалось… мне показалось, что я видел не то человека, не то хомячка, не то пушистенькую обезьянку. Но вовсе не такую, как та, что напала на нас в танке. Правда, на обезьяне была какая-то каска. Толком я разглядеть не успел.

Генрих напряженно прислушался:

— О! Слышите? Шорох какой-то и топот.

Вальтер последовал его примеру и некоторое время спустя заключил:

— Да, похоже, их тут много, судя по шуму, который они издают.

Морунген подозрительно посмотрел на маленькую кирку и поставил пистолет на предохранитель.

— Может, эти… дети здесь с начала войны прячутся. Напуганные, успели совсем одичать. Вальтер, у тебя остался шоколад?

— Полплитки, господин майор! — откликнулся Треттау.

— А ну-ка проведем эксперимент. Брось им немного шоколада для установления контакта.

Генрих не слишком верил в историю о детях, прячущихся в штольне с самого начала войны. Во всяком случае, Вальтер неосторожно упомянул слово «обезьяна», а Генрих Диц хорошо помнил тот пуховый обезьяноподобный тюфячок, который чуть не откусил ему руку, не говоря о том, что пинался и лягался, как дикий жеребец. Словом, обезьяны теперь не вызывали у него ни малейшей симпатии. Да и русские хомячки не могли рассчитывать на радушный прием. И он кровожадно предложил:

— Полплитки может не хватить. Лучше бросить им гранату, а то разыграется у них аппетит после шоколада — и сожрут нас вместе с ботинками и ремнями.

Морунген не любил, когда его подчиненные начинали рассуждать с такими минорными интонациями:

— Отставить паникерские настроения! Лучшая граната для детей — это шоколад, печенье, конфеты. И нечего, Генрих, ерунду городить.

Вальтер осторожно разделил шоколад на квадратики, завернул один из них в кусочек серебристой шелестящей бумаги и, размахнувшись, бросил его в темноту. Там кто-то шустро протопотал маленькими ножками, затем послышался шелест бумаги, довольное урчание, сопение, чавканье и тихое повизгивание. Затем танкисты различили невнятное бормотание и обрывки непонятной речи.

Морунген подумал, что одна часть его плана осуществилась так, как было задумано.

— Бросай еще, — обратился он к Вальтеру. — А я попробую с ними поговорить.

Вальтер повторил манипуляции с кусочком шоколада, и на сей раз реакция на неожиданное подношение была точно такой же.

Морунген приставил сложенные ладони ко рту и закричал, стараясь четко выговаривать слова:

— Русс киндер! Мы ест не стреляйт! Мы ест прикодит и дафат чоколат, мьясо… — Он задумался, чем еще можно соблазнить русских детей, и неожиданно для самого себя закончил: — Та немнохо вотки, цигаретен…

Какое-то время сия пламенная тирада оставалась без ответа, но затем что-то пролетело по воздуху и шлепнулось возле Вальтера. Тот инстинктивно шарахнулся в сторону от предмета, но быстро обнаружил, что это не граната и не бутылка с зажигательной смесью, а всего лишь небольшой сверточек.

Осторожно развернув его, Вальтер пристально разглядывал предмет в свете факела, который держал у него над головой Генрих.

— Господин Морунген, — сказал он, — это, кажется, не стекло. Да нет, не может быть, конечно. Потому что если я прав и это действительно то, что я думаю…

— Да не тяни нервы! — взъярился доблестный командир.

— Поглядите сами.

Морунген долго вертел перед глазами довольно крупный кристалл и наконец возбужденно заявил:

— Если меня не подводят глаза, то это настоящий алмаз невероятной величины. Пусть даже он вдвое уменьшится при огранке, но и тогда его стоимость просто огромна. Это добрый знак. Думаю, они бросили нам камень в обмен на шоколад.

Факел в руках у Генриха затрещал и погас. Танкисты остались лежать в своих укрытиях в полной темноте.

Генрих не верил в детей, кидающихся алмазами.

— Ну вот, — грустно констатировал он. — А теперь нас точно съедят.

Морунген оставил сей вопль души без ответа. Он принял соломоново решение:

— Без моей команды никому огонь не открывать. Вальтер, бросай еще шоколад.

Вальтер повиновался, и снова немцы смогли сполна насладиться урчанием, пыхтением, похрюкиванием и прочими звуками, которые издавали эти неведомые существа в пещере.

Внезапно Генрих заговорил:

— О! Кажется, глаза привыкли к темноте — я уже намного лучше вижу.

— Господин майор, — спросил Вальтер, — шоколад закончился. Что теперь прикажете делать?

Морунген приподнял голову из-за каменного выступа и всмотрелся в глубь пещеры. Когда он заговорил, голос его звучал сдавленно:

— Майн Готт! Это, Генрих, не твои глаза привыкли, а совсем наоборот, если я хоть что-то понимаю в том, что вижу…

Он не договорил. В этот момент из-за спины Вальтера высунулась маленькая когтистая лапка и похлопала его по плечу. Нечто произнесло прямо ему в ухо:

— Ое, чиф нус саса? Зи шуса луф мо.

От неожиданности Вальтер отпрыгнул в сторону так, что ему черной завистью позавидовал бы и король балета Вацлав Нижинский. Во всяком случае, последний никогда не выполнял такие прыжки из положения лежа.

— О Господи, что это такое?! Партизаны?

Морунген смело поднялся на ноги и стал осматриваться.

— Вальтер, Генрих, вставайте! Это стоит увидеть.

Немцы осторожно выпрямились и в один голос произнесли:

— Вот это да!

— Кто это такие?! — воскликнул Генрих.