Книга Аромат теней, страница 54 – Вики Петтерсон

Я с трудом глотнула и вернула снимок.

— Ужасное освещение. Но по крайней мере у него не лежит подбородок на кулаке. Терпеть не могу такую позу.

— Это полицейская съемка со вспышкой, — сказал Бен сквозь стиснутые зубы. — Ты никогда раньше не встречала этого парня? Уверена, что не знаешь его?

— О боже! — воскликнула я в притворной тревоге. — Неужели это парень из реалити-шоу о свиданиях вслепую.

Все-таки я не должна была давать им свой номер.

— Неважно, — буркнул он, и я практически увидела, как он гаснет. После долгого молчания он произнес: — Сейчас это, вероятно, не имеет значения, но как насчет того вечера? Ты что-нибудь помнишь… что угодно?

— Я… м-м-м… я все еще пытаюсь с этим справиться. — Я отвернулась, словно совсем не хотела об этом говорить — и я действительно не хотела, — новсе же успела заметить, как раздраженно дернулись его губы. Бен никогда раньше так не смотрел на меня. Словно испытывает отвращение. Словно я слабая.

Потом он тяжело вздохнул… и это мне совсем не понравилось.

— Послушай, Трейна, не обижайся и не теряй терпения, ладно, — заявила я высоким от негодования голосом. — У меня случилась потеря памяти. Я многое не могу вспомнить.

— Прости, конечно. — Его лицо смягчилось. — Но если хоть что-нибудь вспомнишь о Джо, о том вечере, обо всем… позвони, хорошо?

Я кивнула — солгала молча.

— Не знаю… — начал он, потом после паузы продолжил: — Не знаю, рассказывала ли она тебе о нашем свидании и была ли у нее возможность…

Он с трудом глотнул, и я видела, как напряженно работает его горло. Горло, которое я целовала, в которое тыкалась носом неделей раньше. Я не забыла еще запах и вкус этого горла и неожиданно поняла, что он собирается мне сказать:

— Оливия, прости, что роюсь в прошлом, но я уже давно хотел…

Я покачала головой, всколыхнулась копна светлых волос.

— Бен…

— Пожалуйста, позволь мне сделать это. Я должен был сказать это Джоанне, но не решился, а сейчас… — Он замолчал, и лицо его перекосилось.

Я кивнула, прикусила губу и приготовилась к душераздирающей речи.

— Мне жаль.

Искренне удивленная, я отступила.

— Жаль чего?

— Жаль, что оказался слишком слаб. Что не был рядом с твоей сестрой, когда она во мне нуждалась. Я причинил боль вам обеим.

Слезы заполнили мои глаза.

— Она никогда не винила тебя, Бен.

— Знаю. Я ненавижу себя за нас обоих. — Он провел рукой по волосам, отчего они встопорщились беспорядочными клочьями. — Боже, я боялся, что она закончит, как моя мать, просто оболочка, которая когда-то была живой, сильной и прекрасной, если бы не человек, который смог изменить ее, опустошить.

Бен никогда не говорил о своих родителях. Я была так удивлена, что он делает это теперь — и при Оливии, — что промолчала.

— Знаешь, он считал, что это моя вина. Он бросил мне в лицо: вот что происходит, когда мужчина не может позаботиться о своей женщине, и я уверен: он хотел этим причинить мне боль. Не здесь, а здесь. — И он показал сначала на свою голову, потом на сердце.

— Твой отец был ослом, Бен.

Мне было все равно, так ли поступила бы Оливия. Просто это то, что он должен знать.

— Конечно. — Он кивнул. — Но эти слова остались со мной. Я позволил им мучить меня, так же, как мать позволила, чтобы его речи уничтожили ее, и я потерял возможность узнать, кем стала Джоанна — потерял целых проклятых десять лет… — просто вспоминал ее такой, какой она была.

— Ты был молод.

Слеза скользнула по моей щеке, и я стерла ее, надеясь, что он не заметил.

— Она была еще моложе, — яростно ответил он. — И ты тоже.

— То, что произошло той ночью, сделало нас такими, какие мы сегодня. — Я попыталась успокоить его. — И Джо… Джо нравилось, какая она.

— Мне тоже нравилось.

Он замолчал, но от него исходило такое горе, окрашенное чувством вины и яростью, что я поняла: это комбинация, сырая и маслянистая, со временем сожрет его живьем.

— Бен, пожалуйста. — Я подошла ближе. — Ты должен отпустить ее.

— Она не для того снова пришла в мою жизнь в одиннадцатом часу, только чтобы я убедился, как мне ее не хватает!

Слова вырвались с такой яростью, словно давно ждали на кончике языка возможности взорваться.

— Ш-ш-ш. — «Боже», — подумала я, подходя еще ближе. — Все в порядке, Бен, все хорошо.

Но это была ложь, и он покачал головой. Он тоже знал, что это ложь.

— И здесь есть еще что-то, кроме нападения на квартиру и двух человек, разбившихся насмерть. Это точно!

— Откуда тебе это известно? — негромко спросила я. — Тебя там не было.

— Потому что знаю Джо!

Что я могла ответить на это? Мне ужасно хотелось услышан, эти слова. ноесли он не оставит это дело в покое, то подвергнет опасности нас обоих. Я ожесточилась, заставив себя не думать о его горе.

— Это одна из загадок, которые никогда не будут решены, Бен. Здесь невозможно сочинить хэппи энд.

— Но я по крайней мере могу найти ответ, который меня удовлетворит.

— Полиция утверждает, что она умерла.

— Мне все равно. Она приходила ко мне той ночью, Оливия! Приходила, и мы любили друг друга, а ведь она уже тогда должна была быть мертвой… — Черт. Он прав. — Но она была в моих объятиях, живая и…

— Я видела ее, Бен. — Я не хотела причинять ему боль, но у меня не было выбора. — Видела, как она упала.

Он долго молчал.

— В газетах писали, что ты ничего не помнишь. Оппа!

— Это последнее, что я помню. Прости. Она умерла.

Он упрямо стиснул зубы.

— И я хочу узнать почему. Почему она пошла к тебе? Почему просто не поехала домой? Почему вообще ушла от меня?

Я отвернулась, чтобы попытаться обдумать все, хотя не представляла, с чего начать. Я не знала, как себя вести, потому что эта жизнь — жизнь Оливии и героини, сражающейся с преступниками, — она еще не вполне моя. Я снова повернулась к нему.

— Ты ведь не ведешь это дело в полиции?

— Я тебе сказал, — ответил он, избегая моего взгляда. — Я в отпуске.

Я покачала головой. Боже! Он решил мстить. В департаменте объявили, что дело расследовано и закрыто. Я уверена, что Уоррен и Майках приложили много усилий, добиваясь этого. А Бен, именно Бен открывает эту дверь! снова.

— Нет, Бен. Она хотела не этого. — Я тут же поправилась; — Она бы этого не хотела.

— О, Оливия. — Он посмотрел на меня так, словно я безнадежно наивна. На мгновение мне даже показалось, что он собирается потрепать меня по волосам. — Месть — это именно то, чего она хотела. И я намерен отомстить за нее.