Книга Дикая роза, страница 84 – Альберто Альварес

Пожалуй, это был не очень большой комплимент, если учесть отношение Розы к другим Линаресам. Но Рохелио знал, что она и в самом деле полностью доверяет ему.

— Оказывается, этот твой никудышный братишка…

— Роза, не надо его оскорблять. Ты еще сифон в руки возьми! Она рассмеялась.

— Ладно, не буду… Словом, он был у того расфуфыренного, которому я по одному месту накостыляла. Можешь сказать мне, зачем он там оказался?

— Чтобы этот Нестор Паради забрал свое обвинение. Рикардо его тоже вздул.

— А кто ему дал право за меня заступаться?

— А что же тебе, оставаться в полиции? Роза нахмурилась.

— Та-ак… Значит, меня освободили не потому, что я невиновата, а потому что этот твой братец…

— Да, Роза, ты на свободе благодаря Рикардо. Глаза ее вспыхнули:

— Ну так скажи ему: пусть занимается своими делами!

— А знаешь, Роза, — сказал Рохелио, — именно сейчас вы могли бы спасти свою любовь.

Она смотрела на него молча. И он не смог бы сказать, о чем она думала.

Не успел Федерико Роблес прийти в себя после напряженного разговора с Ирмой Дельгадо, как дверь его кабинета снова распахнулась, и он увидел на пороге совсем уж нежеланного гостя.

— Где Кандида? — спросил Рикардо, остановившись на пороге.

— Я только вернулся из Парижа и не успел повидаться с твоей сестрой, — ответил лиценциат, застыв около стола в напряженной позе.

— Лжете! Ваша секретарша сказала, что она недавно ушла отсюда.

Рикардо приблизился к Роблесу. И тогда тот неожиданно выхватил из ящика письменного стола пистолет и направил его на Линареса.

— На этот раз я принял меры предосторожности. Убирайся отсюда!

Рикардо спокойно усмехнулся.

— Да вы трус, Роблес, и никогда не выстрелите. Я уйду, потому что вы мне противны, а вовсе не из страха. Но перед уходом хочу поставить вас в известность: мои друзья, профессиональные юристы, изучили бумаги нашей семьи, касающиеся дел, которыми вы занимались. И обнаружили много интересного. Теперь они займутся соответствующими документами Леонелы. Должен вам сказать, что у вас губа не дура, лиценциат! Еще чуть-чуть, и вас можно будет упрятать в тюрьму.

С этими словами Рикардо Линарес вышел.

Роблес несколько минут сидел в кресле, приходя в себя. Затем он поднял трубку и стал крутить диск, причем диск несколько раз срывался с его дрожащего пальца.

К телефону подошла, как всегда, Леопольдина. Она позвала хозяйку, и Роблес вышедшим из повиновения голосом попросил ее о срочном свидании. Дульсина стала успокаивать его, не понимая, что случилось. Он твердил, что все расскажет при встрече.

Они договорились встретиться в кафе через час.

Лицо полицейского выражало такое возмущение, что лейтенанту Лихаресу стало интересно: что такое приключилось?

— Вы не поверите, господин начальник, там эта…

Он не успел объяснить, кого имеет в виду, как перед лейтенантом появилась Роза Гарсиа собственной персоной.

— Как поживаете? — осведомилась она. Лейтенант засмеялся:

— Хорошо. Что ж это вы вернулись?

— Убрать? — с готовностью подхватил полицейский.

— Не надо. Садитесь, Роза Гарсиа.

Роза села и, напомнив лейтенанту, что они теперь «по корешам», осведомилась, держит ли он еще за решеткой Эстелу Гомес. Он подтвердил.

— Что бы вам ее отпустить, — сказала Роза. Оказалось, что отпустить Эстелу, при всем хорошем

отношении к Розе, лейтенант не властен. Тогда Роза спросила, не может ли она передать Эстеле еду. Это было возможно, но лейтенант должен был убедиться, что передача не содержит ничего недозволенного.

— Что я ей, ключ от камеры передам, что ли? — удивилась Роза.

Ничего недозволенного, кроме вина, в корзинке не было. Вино лейтенант изъял, остальное разрешил передать, подивившись только количеству съестного.

— На сколько же это дней?

— Да она, бедняжка, такая худенькая! — объяснила Роза. Полицейский, ворча по поводу Розиной наглости, отвел ее в камеру к Эстеле.

Та, увидев вернувшуюся к ней с дарами подругу, растрогалась до слез. Роза кормила ее и утешала, говоря, что сама займется ее ребятишками.

В комнате было полутемно. Шторы плотно сдвинуты. Из-за двери не доносилось ни звука. И когда Рикардо, постучавшись и не дождавшись ответа, вошел, ему сначала показалось, что Кандиды в комнате нет. Но она была — лежала неподвижно на кровати.

— Я был у лиценциата Роблеса. Ты посетила его? — спросил Рикардо.

Некоторое время Кандида молчала. Потом сказала слабым голосом:

— Ты за мной следишь…

— Я тебя защищаю.

Он присел на кресло рядом с ее кроватью. Она вдруг приподнялась и, беспомощно обняв брата, заплакала.

— Рикардо, он не женится на мне, он это ясно сказал. Рикардо гладил ее по волосам.

— Твой Федерико совершил несколько подлогов с нашим наследством. Он недостоин не тебя, ни любой другой честной женщины. Скорее всего его арестуют.

Кандида отшатнулась:

— Арестуют?! Я сойду с ума…

Рикардо успокаивал ее как мог, потом решил зайти к Рохелио. Но Леопольдина сказала ему:

— Молодой сеньор Рохелио отправился к этой… к дикарке… к Розе, как вы ее называете. И знаете почему?

— Наверно, у него к ней дело.

— А вот сеньорита Дульсина думает иначе. Просто он тоже влюбился в дикарку, на горе семейству Линаресов.

И, не ожидая очередной отповеди Рикардо за то, что сует нос не в свои дела, Леопольдина исчезла.

…Возвратясь, Рохелио рассказал брату, что Роза знает о его роли в ее вызволении из полицейского участка.

— Ну и как она это восприняла? — поинтересовался Рикардо.

— Как дикая неблагодарная кошка, — рассмеялся Рохелио. — Сказала, что лучше бы ты занимался Леонелой, а она бы лучше оставалась за решеткой.

Рикардо странно улыбнулся.

— Она не меняется! Ах, Роза, дикая Роза-Столики вокруг были пусты. Официант принес им кофе и пирожные. Дульсина смотрела на Роблеса заботливо и нежно.

— У тебя встревоженное лицо, — сказала она и положила свою ладонь на его руку.

Он стал рассказывать ей, что, задерганный обилием дел и сложностями их общей личной жизни, он несколько раз невольно ошибся при размещении некоторых вкладов. И хотя он действовал с самыми лучшими намерениями, в случае ревизии его действия могут быть определены как не соответствующие закону.