Онлайн книга «Роза Дюруа»
|
- Ну, дети, которые могут родиться, а могут не родиться! - Что же, это от них зависит? - Как ты не понимаешь, они собираются и спорят, кому черед зачинаться... - Зачинаться? - Именно. Иногда они так жарко спорят, что и рождаться-то забывают. Эрлинда с благодарностью посмотрела на Розу и, повернувшись к темному цветнику, закричала: - Эй! Нерожденные дети! Долго вы там будете спорить? А ну-ка живо родитесь у меня! Роза подпрвгнула от удовольствия, как девочка, условия игры которой приняла подруга. В обнимку они направились к дому. Бедная Кандида основательно готовилась к рождению своего ребенка и разговаривала вслух, перебирая гору связанных ею детских вещей. Она принимала витамины и делала гимнастику по книге для рожениц. То и дело ощупывая живот и спрашивая у Томасы и Розы, не очень ли он сильно вздулся? Когда она была одна, она беседовала с Федерико, говоря за себя и за него. Обычно она начинала с робкого упрека: - Где ты пропадал так долго, милый? Каждый раз он находил другую причину для оправдания: - Был по поручению Дульсины во Франции... Или: - Срочные дела задержали меня в Торонто... - Ты не забыл, что прошло уже два года и мне пора рожать? - Нет, дорогая, не забыл, но, пожалуйста, отложи это до моего возвращения из Техаса. Роза с печалью наблюдала за новым ее умопомрачением и не пыталась объяснять ей ее заблуждение. - Роза, как ты думаешь, - спрашивала она, - эта распашонка будет впору моему младенчику? - Я думаю, она подойдет... - Ведь ему уже в моем животе два года... - Эта распашонка как раз для двухлетнего, - говорила Роза, заливаясь слезами. - Почему ты плачешь? - У меня разболелся зуб. - Лучше всего полоскать шалфеем. Федерико обещал скоро вернуться из Техаса, и я приступлю к родам... Совершенно по-другому вела себя Дульсина, злобно вымещая на несчастной сестре всю свою неистощимую ненависть. - Дульсина, скажи, дорогая, долго ли мне осталось до родов? - спросила Кандида у маски. - Безумная! Неужели ты забыла, что выкинула своего ребенка, прижитого от моего мужа? - ответила Дульсина. - Я не понимаю тебя... Федерико сказал... - Федерико мертв! Я застрелила его вот этой рукой! - Какие глупые у тебя шутки. Федерико сказал, чтобы я повременила до его возвращения из Техаса. - О каком ребенке ты говоришь?! Да он протух бы в тебе за это время! Несчастная пересказала слова Дульсины Розе. - Она говорит, что моего ребеночка давно нет во мне, но я ведь чувствую, что есть! - На глазах ее выступили слезы. Этого Роза не могла перенести. Она ни разу не видела Дульсину после ее выхода из тюрьмы. Взбешенная ее поведением, Роза без стука вошла в ее комнату. Вид маски ужаснул ее. Розе стало жалко затворницу, но первые ее слова вернули ее к действительности. - Как ты смела, дрянь, переступить порог моей комнаты! - властно крикнула маска. - Дульсина, я пришла попросить тебя... - Я не хочу тебя слушать! Вон! - Оставь в покое Кандиду, ведь она не в себе. - Не вмешивайся в семейные дела Линаресов! - Дульсина, я понимаю, как тебе плохо... - Ты ошибаешься! Несмотря на случившееся, я не чувствую себя обиженной. Я твердо стою на ногах в своем доме, а ты здесь чужая! - Я прошу тебя лишь об одном, оставь в покое Кандиду! - твердо сказала Роза и выбежала, хлопнув дверью. Если бы можно было заглянуть под маску, глазам открылась бы омерзительная улыбка удовлетворения, комкавшая то, что раньше было губами Дульсины... "Ты еще узнаешь, кому из нас плохо, а кому хорошо!" - подумала Дульсина. Летит время, все ставит на свои места, отнимает и дает, наказывает и прощает, награждает и отнимает, учит и отбирает память. Время - соратник Бога, один из вернейших и справедливейших его архангелов - пасет чрева жен человеческих, дарит миру новые мыслящие плоды. Ранним утром Томаса разбудила Рикардо радостным криком: - Рикардо, дорогой мой! Радуйся! Роза родила! Рикардо, как был в пижаме, бросился к Томасе и крепко расцеловал ее. - Кто родился? - спросил Рикардо. - Позвонили из родильного дома! Представляешь! - Томаса захлебнулась восторгом и с лукавым видом стала водить глазами. - Томаса, отвечайте, кто у меня? - Угадай! - Ну, мальчик... - Нет! - Девочка! - рассмеялся Рикардо. - Нет! От изумления он плюхнулся в кресло, недоуменно уставившись на Томасу, которая в этот момент вполне могла сойти за блаженную, каких немало на церковных папертях Мексики. - Двойня! - крикнула Томаса. - Дева Гваделупе, спасибо тебе, что была с моей Розитой! Она упала на колени и за неимением изображения славной помощницы всех рожениц перекрестилась на часы, подтверждая этим предположение, что время - явление божественное. - Мальчики! - уверенно предположил Рикардо. - Девочки! - всплакнула Томаса. - Вот счастье-то! - Тоже неплохо, - утешил сам себя Рикардо. - Девочки даже лучше. Двойня мальчиков у нас уже есть. Я и Рохелио. Теперь вот девочки. Рикардо закрыл лицо ладонями. Только теперь он понял, что произошло: он отец двух девочек! Ему захотелось тут же ринуться в родильный дом и крепко-крепко обнять Розиту. - Вот и расплатилась с тобой! - сказала Томаса. - Что вы имеете в виду? - Наверстала. Рикардо печально усмехнулся, поняв, что хочет сказать Томаса: один ребенок у Розы погиб, и теперь она вместо одного родила двух. Роза не могла оторвать глаз от малышек. Как точно повторила природа черты одной в чертах другой! Какое счастье любоваться на плоть от плоти твоей! Какие они красивые, как дивно пахнут, какие смешные волосики на их головках! Как жадно сосут они ее груди, в которых, к счастью, много молока. Роза подумала о Богородице, кощунственно представила себя Ею. Вот лежат на обеих ее руках тяжеленькие, еще безымянные девочки, глазки зажмурены, маленькие кулачки дергаются, - две жизни, подаренные Богом миру. |