Книга Сволочь ненаглядная, страница 44 – Дарья Донцова

Я так и ахнула! Серийный убийца, а какое приятное лицо. Ни секунды не сомневаясь, я пошла бы с таким милым парнем через лес или темный пустырь. Да уж, ну и разочарование. Но еще большее разочарование поджидало меня впереди. Щупленький капитан заявил:

– Никаких Скотининых в Разино не значится.

– Переехали, – фальшиво ахнула я, – а где они раньше проживали? Пойду поспрашиваю соседей, может, в курсе, куда Наташа отправилась…

– Вы неправильно поняли. Они вообще никогда у нас не прописывались.

– Не может быть, – пробормотала я.

– Очень даже может, ни одного человека с фамилией Скотинин в Разино не было. Городок-то у нас не слишком большой, люди по большей части на виду. К тому же раз вам такую сумму в долг дали, следовательно, они хорошо зарабатывают, удачно бизнесом занимаются, таких тут вообще единицы.

– Разино в области одно?

– В Московской да, а за всю Россию не поручусь.

Страшно расстроившись, я побрела на вокзал и принялась изучать расписание поездов. Но сегодня определенно был не мой день. Следующая электричка на Москву шла только в семнадцать часов.

– Что мне делать? – растерянно спросила я у кассирши.

– Беги на автовокзал, автобусом доберешься, – присоветовала та.

Я кинулась в указанном направлении, но вновь потерпела сокрушительную неудачу. Один экспресс только что отошел, другой отправлялся после шести.

Вернувшись в вокзал, я плюхнулась на одно из отвратительных пластиковых кресел в зале ожидания. Делать нечего, судьба. Придется ждать поезда, а пока почитаю газету или схожу в буфет. Время тянулось томительно, я вяло перелистывала «Алфавит», когда над головой загремел голос:

– Внимание, поезд на Москву прибывает на первый путь. Стоянка три минуты, отойдите от края платформы, повторяю…

– Состав в столицу? – обрадованно спросила я у мужика, уставившегося в томик Марининой.

– Сидите спокойно, – ответил тот, – это не электричка, а пассажирский.

– Какая разница, – удивилась я, – билет можно купить?

– Наверное, – бормотнул мужчина, не отрываясь от детектива. – Только стоить он будет в четыре раза дороже, чем на электричку. Впрочем, если вы такая богатая….

Но я уже неслась к кассе. Билет и впрямь оказался дороже, однако жадность, поднявшая голову, была задавлена мной сразу. Вместо трех часов пассажирский идет всего пятьдесят пять минут, и я смогу лечь на полку в теплом вагоне, а не дрожать от холода на деревянном сиденье.

Страшно довольная собой, я влезла в вагон, нашла третье купе и, плюхнувшись на сиденье, увидала, как мимо начали медленно проплывать грязноватые домики Разино.

– Чаек не желаете? – всунула в купе голову проводница. – есть «Липтон» и «Пиквик». Если хотите перекусить, предлагаю суп-лапшу в стакане, пюре…

Она еще довольно долго перечисляла ассортимент. Да, времена сильно переменились. В прежние годы пассажир мог рассчитывать лишь на стакан кирпично-красного чая, получившего свой дивный цвет не из-за качественной заварки, а из-за добавленной в чайник пищевой соды, да на два крохотных кусочка сахара, уложенных в обертку с надписью «Министерство путей сообщения».

– Слышь, тетя, – раздалось сверху, и перед моим носом появились две босые пятки, – сделайте мне куриный супчик.

– Ща, сыночек, – подхватилась проводница и скрылась.

Раздался легкий скрип, и с верхней полки спрыгнул парень. Увидев меня, он приветливо улыбнулся.

– Добрый день. Вот проголодался.

Я почувствовала, как невидимая рука сжала горло. Напротив меня стоял особо опасный Козлов Андрей Петрович 1978 года рождения. Простоватое милое лицо, нос-картошка и круглые глаза со слегка припухшими веками, мягкий рот, подбородок без четких очертаний…

– В Москву? – улыбнулся Козлов.

– Да, – пискнула я и схватилась за ручку двери.

– Вы куда? – удивился уголовник. – А чай?

– Голова заболела, – пищала я, чувствуя, как по спине противным липким ручейком змеится пот. – Пойду у проводника таблетку попрошу.

– Погодите, – сказал парень, – не надо проводника, сейчас дам анальгин.

– У меня на него аллергия, – выпалила я и выскочила в длинный коридор.

Проводница помешивала пластиковой ложечкой содержимое высокого белого стакана.

– В третьем купе убийца! – выкрикнула я.

Баба ойкнула и уронила стаканчик. Желтоватая жидкость мигом впиталась в грязноватый темно-бордовый коврик с черным узорами, на поверхности осталась горка лапши, похожая на дымящихся белых червяков.

– Как убийца? – сипло переспросила проводница.

– Козлов Андрей Петрович, при задержании следует проявлять осторожность, он вооружен и очень опасен…

– Сиди тут, – велела женщина и убежала.

Я осталась в служебном купе, клацая зубами то ли от страха, то ли от холода. Наконец дверь загрохотала, и появилось двое мужчин.

– Идите назад в купе, – велел один.

– Как бы не так, – принялась сопротивляться я, – убьет меня, маньяк!

– Ничего он вам не сделает, – пояснил второй, – небось не дурак. До Москвы остановок нет, куда ему деться, ежели вас пристрелит? Вы ему что сказали?

– Пошла к проводнику за таблетками от головной боли.

– Вот и возвращайтесь, а то неладное заподозрит.

– Но…

– Не волнуйтесь, мы проследим!

На подкашивающихся ногах я добрела до купе и рухнула на полку со стоном.

– Надо же, как вам плохо, – участливо заметил убийца, – сейчас чаек принесут.

В ту же секунду синяя от ужаса проводница всунула в дверь два стакана: один с заваркой, другой с супом.

– Деньги возьмите, – крикнул парень.

– Потом отдадите, – взвизгнула тетка и испарилась.

Парень принялся хлебать лапшу, дуя на ложку.

– Чаек-то остывает, – обратился он ко мне, – пейте.

– Спасибо, – проблеяла я, усаживаясь подальше от столика и поближе к двери. – Я люблю холодный.