Онлайн книга «Покер с акулой»
– Хочу уйти в монастырь, – пояснила богомолка. Федор только пожал плечами. Отношений у них давно никаких не было. Монастырь так монастырь. Впрочем, после официального расторжения брака мало что изменилось. Жили они по-прежнему вместе, в одной квартире. Однажды чуть пьяноватый Бурлевский решил подколоть жену и поинтересовался: – Ну, Христова невеста, чего же никак от мира не удалишься? – Батюшка благословения не дает, – пояснила бывшая супруга спокойно, – говорит, еще не всех тягот в миру снесла! Федор только хмыкнул: – Ну-ну, старайся! Вот так они и жили до того момента, пока Бурлевский не начал требовать от дочери хоть какой-нибудь работы. Девица, валяющаяся на диване и поглощающая конфеты с фруктами, стала ему надоедать. Раздражал и Антон, правда, отселенный на другую жилплощадь. Но все равно парень частенько являлся за деньгами. И, глядя на его опухшее лицо и бегающие красные глазки, Федор с тоской думал: «Ну почему у меня такие дети? Ни работоспособности, ни честолюбия, ни желания зарабатывать деньги!» Можно было посчитать, что отпрыски пошли в мать, и успокоиться. Кстати, большинство мужчин так и делает, нападая на жен с криком: – Этот дурень весь в тебя, ничего моего нет! Но матери-то у Антона и Тани были разные, а похожи брат с сестрой оказались чрезвычайно, значит, верх взяли отцовские гены. От этих мыслей Федору становилось совсем нехорошо, и он гнал их от себя подальше. Затем Света обвинила его в попытке инцеста и выгнала из дома. Бывшая жена сдружилась с Татьяной и даже на время позабыла о христианском смирении, чуть не налетев на Федора с кулаками. Муж попытался вставить слово, но Светлана заткнула уши. Обдумывая потом возникшую ситуацию, продюсер был даже рад. Как все лица мужского пола, он не любил резких перемен в жизни, и устоявшийся уклад его вполне устраивал. Но, оказавшись один в собственной квартире, Федор только тогда понял, насколько тяготила его «семейная» жизнь. С Татьяной он больше не встречался… – Куда же она делась? – изумилась я. Аня вздохнула: – Никуда, осталась жить со Светой. Первое время они вели прежний образ жизни и даже ни в чем не нуждались, а потом Светлана продала большую квартиру Бурлевских и купила эту, поменьше, специально выбирала поближе ко мне… Религия ей надоела, Света перестала ходить в церковь и начала снова наряжаться и краситься. – И что, муж ей совсем не помогал? Аня покачала головой: – Нет, более того, отношения у них окончательно испортились. Представляете, он обвинил Свету в воровстве. – Да ну? – Просто смешно, – пробормотала Аня, – дело было год тому назад, он сказал, якобы она украла у него две марки, страшно ценные, чуть ли не по миллиону долларов. – Как же она это сделала? – удивилась я. – То-то и оно, – вздохнула Аня, – это совершенно невозможная вещь. Во-первых, в те дни Светка просто сдвинулась на религии и никогда бы не взяла даже чужой газеты. У нее было сильно развито понятие греха, потом, честно говоря, она всегда считала марки дурацкой забавой, ничего не стоящим увлечением, пустой тратой денег, она ничего не понимала в филателии, абсолютно! – Как же это можно было осуществить практически? Аня опять вздохнула. – Просто фантастика, детективный роман! Я пыталась говорить с Федором, вразумить его, но толку чуть! Он орал как ненормальный – либо Света отдает драгоценные марки, либо мало ей не покажется! – Да когда же она, по его мнению, совершила кражу? – Он утверждал, будто в тот день, когда собирала его вещи в чемоданы. Кляссеры с коллекцией он держал в сейфе, но Светка знала комбинацию, и ключи Федор не прятал. Барахло ему привезли в офис, а альбомы он временно оставил у Светы, забрал только через неделю и проверять не стал. Потом закрутился и не слишком любовался на коллекцию. Так, иногда распахнет альбомчик, кинет взгляд, и все. Да еще появились новые приобретения, он старые не слишком изучал. А год тому назад он поехал на филателистическую выставку в Испанию, стал там хвастаться коллекцией, а ему и говорят: «Простите, сэр, но вот эти два экземпляра фальшивые. Отлично сделаны, не отличить от настоящих, но это подделка». Федор чуть сознание не потерял. Он, когда марки покупал, всегда с собой эксперта брал и доскональную проверку устраивал. Так что он точно знал – в коллекции только подлинники. Причем в Испании ему объяснили, что подделки сделали при помощи компьютера и в руках у мошенника обязательно должны были быть оригиналы. Вот тут-то Федора и осенило! Подмену осуществила Света. Бурлевский вернулся в Москву и потребовал от жены вернуть марки. Та, как могла, объясняла, что ничего не брала, но Федор не верил. – Один раз, – грустно рассказывала Аня, – он пошел на преступление. Нанял, очевидно, каких-то бандитов. Те взломали в отсутствие Светы дверь и учинили обыск, но какой! Разломали все, что можно, разодрали книги и письма, высыпали на пол крупы, сахар и соль, порезали на куски мыло, вылили шампунь и разобрали электроприборы. Света вызвала милицию, но воров так и не нашли. – И что, Бурлевский отвязался от жены? – Куда там, – махнула рукой Аня, – прямо ненормальный, звонил и требовал марки до самого последнего дня. Небось и после ее смерти не успокоился… Ясное дело, марки подменил кто-то другой. – Кто? – Может, Антон, ему постоянно деньги на выпивку требовались. – А Татьяна куда делась? – Ну девочка сразу смекнула, что тут больше ничего хорошего не будет, и сбежала к Саше Золотому. – Певцу? – Да. – Так они вроде разошлись? – А потом опять сошлись, во всяком случае, Света упоминала это имя. – Можете что-нибудь еще рассказать про Татьяну? Аня пригладила красивые, блестящие волосы и с сомнением произнесла: |