Онлайн книга «Покер с акулой»
Мое детство в основном прошло в постели. Может, меня слишком кутали или организм достался от природы хилый, но всевозможные болячки просто преследовали меня. Корь, коклюш, ветрянка, свинка… Но в больнице я не лежала ни разу и сейчас была поражена слаженностью действий врачей. Откуда ни возьмись прибежало несколько человек в белых и синих пижамах. Каждый занимался своим делом. Кто-то стаскивал с Тины одежду, кто-то делал укол, а самый молодой, но, очевидно, главный, сурово поинтересовался: – Что тут? – Проникающее огнестрельное, – зачастила толстая женщина, – давление 60 на 90, пульс 75, температура нормальная, в сознании, показатели стабильны… – В сознании, – протянул эскулап и велел: – Быстро все, кровь, и в экстренную. Каталку с Тиной споро повезли в глубь здания, я бежала за ней до тех пор, пока вся камарилья не влетела в стеклянные двери с надписью «Операционный блок». – Вам туда нельзя, – сурово заявила носатая девчонка в огромном колпаке, – сядьте здесь. – Где? – спросила я, оглядывая абсолютно пустой коридор. – Ну не знаю, – обозлилась девчонка, – где-нибудь. Томительно потекло время. Из операционной не доносилось ни звука. Часы, висящие над входом, равнодушно щелкали минутной стрелкой. Наконец раздался громкий шепот, я с надеждой глянула на наглухо закрытые стеклянные двери, но звук шел с другой стороны. Я обернулась. Прямо по коридору двигались Володя Костин и Слава Самоненко. – Ну, – громче, чем следует, поинтересовался майор, – что произошло? Мы приехали, коридор в пятнах крови, дверь не заперта, и собаки, перемазанные до ушей кровищей. Уж не хочешь ли сказать, будто мопсы сожрали Тину? Слава захихикал. Я разозлилась на милицейскую бесцеремонность и сердито ответила: – Крови никакой не было, только крохотная дырочка слева. – Не знаю, – вздохнул Володя, – вся прихожая измазана, словно раненую возили по полу. Она где лежала? – Сначала ногами к двери… – Что значит – сначала? – удивился Слава. – Ты ее перекладывала? Ужасная глупость! Человека с подобным ранением не следует трогать! Вот почему столько крови на полу! – Вечно, Лампа, ты хочешь как лучше, а получается как всегда, – припечатал Костин. Я принялась бестолково отбиваться: – Кровь, наверное, от печени! – От чего? – нахмурился Володя. – Ну я вошла, увидела Тину на полу и от испуга уронила печень! – Чью? – полюбопытствовал Слава. Я уставилась на него во все глаза. – Коровью, то есть говяжью, вернее, телячью… – Хорошо хоть не свою, – вздохнул Володя. – Никак в толк не возьму, – гнул свое Самоненко, – печень откуда? – Из магазина. Купила к ужину, вошла домой, перепугалась, выронила пакет, он разорвался. Собаки не растерялись и съели. – А, – протянул Самоненко, – так бы и объяснила, мы сначала черт знает что подумали. Что? Что, интересно, можно предположить в данной ситуации? Неужто и впрямь решили, будто у меня отвалилась печенка? Ну не идиоты? – Ладно, – махнул рукой Володя, – с этим разобрались. Значит, ты принялась перекладывать беднягу… – Нет, она сама встала. – Как? – На ноги, вернее, сначала села, а уж потом поднялась. – С огнестрельным в груди? – в один голос вскричали Костин и Самоненко. Я пожала плечами: – Прислонилась к косяку, пожаловалась на жжение слева, крови, правда, совсем не было, а тут и врачи подъехали. Повисло молчание. Потом Слава пробормотал: – Во, блин, баба дает! Может, она терминатор? Ты бы, Вовка, встал? – Не пори чушь! – рявкнул Костин. В ту же секунду стеклянные двери распахнулись, вышел долговязый парень с эмалированным лотком и поинтересовался. – Мамонтова Валентина ваша? – Да, – закивала я, – как она? – Такое вижу впервые, – ухмыльнулся хирург, – много чего было, но подобное! Кстати, хотите взять на память? И он подсунул мне под нос лоток. В эту же секунду я заорала дурниной и попыталась отскочить. – Что это? – железным голосом осведомился Слава. – Ты, доктор, сдурел? Какие-то ампутированные части подсовываешь. – Я бы на месте Мамонтовой хранил вот это всю жизнь! – с чувством провозгласил хирург. – Да что там, черт возьми? – вскипел Костин. – Силиконовый протез, – пояснил доктор, – вообще-то крайне вредная для женского организма вещь, но Мамонтовой она жизнь спасла. – Не понял! – вновь завел Слава. – Объясняю, – поднял вверх палец доктор, – некоторые женщины не довольны размером груди. Ну нет у них округлостей. Чтобы сделать бюст побольше, они идут на болезненную и совсем не безопасную для организма операцию – вставляют силиконовый протез. На ощупь – грудь как живая. Почти весь Голливуд с резиной бегает, и наши начали. Размер – не ограничен, вот Мамонтова просто арбузы запихнула! – Ясно, – откликнулся Володя, – пуля… – Застряла в протезе, – радостно сообщил доктор, – мы, конечно, силикон убрали, шовчик наложили. У больной гематома, ушиб, но – жива! Вот кабы не страсть к чудовищному бюсту, сейчас бы в морге отдыхала, ну что, берете на память? – Спасибо, не надо, – пробормотала я, – а вторая грудь большой останется? – Слушайте, дама, – обозлился хирург, – тут оказывают экстренную помощь. Оклемается, обратится в косметическую клинику, а мы сиськами не занимаемся. – Говорить она может? – влез Слава. – Завтра с утра, – заявил доктор, – посещения с девяти. – Мы из милиции, – пояснил Самоненко. – А хоть из Администрации президента, – хмыкнул эскулап, – здесь командую я. Сказал завтра – значит, завтра. – Ладно, не кипятись, – вздохнул Слава. |