Онлайн книга «Прогулки по крышам»
– Агата, я все понимаю… Когда в школе вы проходите подправленную историю, когда вам в оба уха твердят правду (в кавычках) о последней войне… трудно воспринять правду настоящую. Вина совсем уже не хотелось, но Агата все же сделала маленький глоток. – Он тоже так говорил. История имеет свойство меняться. – Умный человек, – с одобрением кивнул Лем. – Кто это «он»? Агата улыбнулась ему поверх бокала: – Наш учитель истории. Келдыш. Слыхали про такого? Лем потер пальцами высокий лоб. – Понимаю. В твоих глазах мы убийцы. Возможно, лжецы. Агата важно ему кивнула. – Вот именно. Вы говорите уже который час и еще не предъявили ни одного доказательства. Почему я должна верить вам больше, чем… чем Келдышу? Его-то я знаю… хотя бы несколько месяцев. А вот вас вчера впервые увидела. Лем все кивал, словно соглашаясь с каждым ее словом. Агата чувствовала себя взрослой, уверенной в себе, разумной: вот как она его «обломала», пока Лем не сказал: – Понимаю. А какого рода доказательства ты бы хотела получить? Она тут же растерялась. Промямлила: – Н-не знаю… что-нибудь, что доказывало бы… Умолкла. Лем вновь кивнул. Вздохнул: – Насчет того, как все это случилось… Агата, ты чувствовала когда-нибудь такую огромную радость, что тебе хотелось поделиться ею со всем миром… сделать его светлее, счастливее? Агата честно подумала. Помотала головой: – Не помню. А при чем тут… – Марина хотела осчастливить весь мир, – сказал Лем. Вино стало кислым. Агата так быстро поставила бокал, что немного выплеснулось на стол. Лем взял салфетку, принялся тщательно промакивать прозрачную лужицу. – В ней самой было так много магии… Она не представляла, каково человеку обычному существовать без этого. Это словно быть лишенным одного из чувств – зрения, слуха, обоняния, – калека от природы, не подозревающий, чего он лишен. «Калека от природы» завозилась на диване, обхватывая себя за плечи. Промолчала. – Марина утверждала, что каждый человек рождается с магическими способностями – как каждый жизнеспособный организм рождается с умением дышать. Теория, конечно, спорная, хотя тогда увлекла многих… Она предположила, что существуют гены, отвечающие за магические способности. А если они спят, их можно разбудить… Представляешь, как бы изменился наш мир, Агата? Агата отвернулась от его ищущего взгляда. Нашла дырку в диванной обивке и принялась ковырять ее. – И что… ей удалось? – Не сразу, – рассеянно сказал Лем. – Кроме научных проблем, было множество препятствий: бюрократических, псевдоэтических, происков завистников и горе-ученых, менее талантливых, но очень амбициозных… Но со временем вокруг научной группы начали сплачиваться студенты Академии, ученые разных направлений, просто талантливые и увлеченные этой идеей люди. Когда руководство Института попыталось нас прихлопнуть, тут такое началось: митинги, движение в защиту идей Стебловых… кстати, ты знаешь, что после ссоры с Лидией Марина взяла фамилию мужа? Агата мотнула головой. Дырка в обивке становилась все больше. – Бабушка… она тоже была против? А почему? Лем развел руками. – Они обе были довольно вспыльчивы. А Марина еще… так устала, что просто была не в состоянии дипломатничать. Ты не представляешь, сколько сил тратится, чтобы доказать этим тупоумным ублю… – Он осекся. – Ладно, не важно… Я слышал только конец разговора. Лидия была очень разгневана. Когда она сердится, говорит очень тихо… но так, что ее прекрасно слышно… Агата машинально кивнула. – …уходя, она сказала: «Пора прекратить играться в господа бога, девочка моя. Есть силы, которые не будут повиноваться даже тебе». – А мама? – жадно спросила Агата. – Она рассмеялась. И стала работать еще усерднее. – А почему… это ваше руководство решило вас запретить? Лем поморщился. Сказал неохотно: – Неудачи. Были человеческие жертвы. Руководство сочло, что мы не соблюдаем технику безопасности и научную этику. Но, Агата! Мы шли на риск вполне осознанно, готовые ко всему. От добровольцев просто отбоя не было. – И у вас что-то получалось? – Слишком мало и нерегулярно, чтобы служить доказательством. Да еще и время поджимало – несмотря на огромную поддержку общественности и части незакоснелых магов, группу в любое время могли расформировать. Тогда… Он подлил вина себе. Выпил его, как простую воду – жадно, залпом. – …не сворачивая наших исследований, мы вышли на одну многообещающую теорию. И сразу получили результат. Если нельзя воздействовать на гипотетический «ген магии», можно создать… хм-м… вещество, которое станет вечным магическим источником. Чтобы любой мог погрузить туда руки, – он повел в воздухе округленными ладонями, – и зачерпнуть полные пригоршни… «Счастье для всех даром, и пусть никто не уйдет обиженным», – подумала Агата. Магия для всех даром… И вдруг она вспомнила: эксперименты с материей… превращение мертвого в живое… – Это… Котел? Лем смотрел на нее горестно и пьяно: – Это – то, чего бы не случилось, если бы нам дали закончить… Но нам не дали. Они жили одними исследованиями, лишь иногда выныривая на поверхность повседневности. Бремя общения с действительностью взвалил на себя Петр Стеблов, «твой отец, Агата». Он сумел встать во главе движения, поддерживающего ученых, обещавших уравновесить возможности урожденных магов и магов потенциальных. Иногда он силой вытягивал на поверхность Марину, та являлась на митинги и перед камерами утомленно и воодушевленно произносила требуемое – и вновь погружалась в работу. Руководство Института, многочисленные комиссии, правительство, наконец, колебались, то вынося, то отменяя решения. Лем уверен, что именно из-за этой нервотрепки и неразберихи участились несчастные случаи – пока не погибла целая группа испытателей… – Они объявили нас преступниками, представляешь? Они пришли арестовывать нас прямо в Институт, во время работы, – нас, магов, эти… недоделанные людишки… Лем только что так болел и радел за этих самых недоделанных людишек – не-магов… – И что случилось потом? Лем моргнул и сфокусировал на Агате взгляд, только что устремленный в прошлое. – Потом случилась война. Он сжимал и разжимал пальцы костлявых рук, как будто они у него онемели. – Нас осталось мало. Так мало. Погибли практически все урожденные маги, выступившие на нашей стороне. Оставшихся переловили в ближайшие годы – такие, как этот… Келдыш. Мальчишка! Подумать только, такой талантливый, подающий большие надежды… подлец! Трус! Он боится своей собственной силы! Ни на секунду не выпускает ее из-под контроля… То-то, наверное, для него радость, когда он находит одного из нас! С нами-то можно не церемониться! |