Онлайн книга «Маникюр для покойника»
|
– Еще минуточку, – заныл Кирюшка, – чуть-чуточку, глазоньки не открываются. Шатающаяся Юля пошлепала в ванную, следом поплелся Сережка. Я разожгла газ при помощи газеты, плюхнула на плиту чайник и заглянула в гостиную. Теперь на диване оказалась еще и Рейчел. Собаки явно не собирались вылезать из-под теплого одеяла. На кухне Кирюшка быстро глотал чай, Сережка мазал хлеб маслом. Юля ткнула пальцем в кнопку, телевизор ожил и сообщил: – С добрым субботним утром. Для тех, кто решил в выходной денек пораньше встать… – Как, суббота?.. – завопил Кирюшка, роняя чашку. – Лампа, ты сдурела, какого черта подняла всех… – И правда, – протянул Сережка, – давно никто не делал мне таких гадостей. – Во, блин! – отозвалась Юля. – Ну удружила! Чувствуя себя полной идиоткой, я выскочила в коридор и, невольно подчиняясь заведенным в этом доме порядкам, заорала: – Муля, Ада, Рейчел, – гулять! Собаки явились на зов, и мы быстренько выскочили во двор. На этот раз мы гуляли почти полчаса, и псы сами побежали к подъезду. Сережа, Юля и Кирюшка толкались в коридоре. – Слышь, Лампа, – пропыхтела девушка, застегивая сапоги, – раз уж встали в такую рань, поедем на рынок. Зима пришла, а у Кирюшки ни куртки теплой, ни ботинок. – Вернетесь когда? – Часам к семи, не раньше, собак выгуляй, – велел Сережка, и троица вылетела во двор. Я увидела на вешалке ключи и усмехнулась. Тут же послышался вопль: – Лампа, брось ключики, дома забыли! Не глядя, я зашвырнула связку в форточку и принялась одеваться. Съезжу быстренько и примусь за домашние делишки. На этот раз у подъезда дома Маргариты толкалась уйма народа. Здесь же обнаружились две машины – «Скорая помощь» и микроавтобус с надписью «Милиция». Я пролезла сквозь толпу и хотела войти в подъезд. Но молоденький сержантик предостерегающе поднял руку: – Погодьте, дайте тело снести. Я послушно посторонилась и увидела носилки, на которых лежал неприятного вида черный мешок. Наверное, кто-то из жильцов скончался дома. Дверь в квартиру Волковой была открыта нараспашку. Удивившись, я заглянула внутрь. Невысокий кряжистый мужчина с папкой в руках сердито спросил: – Вам кого? – Маргариту Федоровну. – Кем вы ей приходитесь? Командный, безапелляционный тон не оставил сомнений – передо мной представитель властей. Но говорить правду в этой ситуации мне было не с руки, и изо рта мигом вылетел ответ: – С работы прислали узнать, почему не выходит… – Имя? – Чье? – Мое, – усмехнулся милиционер. – Не знаю, – удивилась я, – мы ведь незнакомы. Секунду мужик глядел на меня настороженными глазами, потом вздохнул: – Назовите свои паспортные данные. Я вздрогнула: ну вот, влипла. Но привыкший за два дня врать язык сам по себе сболтнул: – Татьяна, Татьяна Павловна Молотова… Оперативник пометил что-то на бумажке и заявил: – Езжайте в свой супермаркет и сообщите начальству, что Волкова больше никогда не придет. – Почему? – глупо удивилась я. – Она умерла, – пояснил следователь. – Давайте адрес и телефон. – Чей? – Мой! – Не знаю! На этот раз мужик вышел из себя: – Хватит ваньку валять! – Никого я не валяю, – возмутилась я. – Спрашиваете у меня свой номер телефона и адрес, а откуда я могу его знать? Сыщик вздохнул: – Гражданочка, назовите, где проживаете, и телефон. Машинально я сообщила адрес Мишиной квартиры и только потом испугалась. Боже, что же я наделала! Мало того, что назвалась именем его любовницы, так еще и координаты дала, ну почему не придумала вымышленные? – Отчего она умерла, от сердечного приступа? Инспектор спокойно ответил: – Вам сообщат, идите на улицу. – Страшно все-таки, выглядела совсем здоровой… Но милиционер молча подтолкнул меня к выходу, и тут зазвонил телефон. Я вытащила аппарат: – Алло. – Таня, ты? – Извините, ошиблись. В ухо понеслись гудки. Милиционер подозрительно глянул на «Сименс» и неожиданно переспросил: – Значит, в супермаркете работаете? – Ага, – крикнула я, сбегая по лестнице, – кассиром. У подъезда продолжали толпиться возбужденные жильцы. – Ее Надька нашла, – рассказывала шепелявая бабка, – зашла в квартиру, а Ритка валяется между окном и столом, кровищи! Надька чуть богу душу не отдала! Интересно, кому теперича жилплощадь отойдет, у Маргаритки-то никогошеньки нету. – Разве при сердечном приступе бывает кровотечение? – не выдержала я. Бабулька примолкла, а потом ехидно спросила: – Это кто же тебе про приступ наврал? – Так ведь Рита умерла! – Убили ее. – Как? – помертвевшими губами спросила я. Вопрос был задан риторический, но милая старушка поняла его буквально и принялась словоохотливо объяснять: – Ножом, кухонным. Долго не мучилась, горемычная. Ну посуди, коли она сама бы померла, зачем тут столько милиции? С трудом передвигая ставшие пудовыми ноги, я добралась до метро и плюхнулась на скамеечку. В последние дни данный вид транспорта нравился мне все больше и больше. Чисто, светло, тепло, а главное, никому нет до тебя дела, все бегут с высунутыми языками и не глядят по сторонам. Я перебирала пальцами край куртки и мысленно подводила неутешительный итог – два трупа, и никаких документов. Пропала последняя надежда попасть в квартиру Кости и найти телефонную книжку. Хотя Рита обронила, будто он служил актером в театре «Рампа». Может, сходить туда, порасспрашивать коллег, вдруг что выплывет. |