Книга Стриптиз Жар-птицы, страница 42 – Дарья Донцова

– Дай бог нашему теляти волка съесть… – усмехается бабка. – Не надобно мне сладкое, вредно, диабет случится! Ешь спокойно. А если хочешь благодарной казаться, не словами бросайся, а делом докажи. Долизывай мороженое, бери простыни да прополощи в речке. Языком мотать каждый умеет. Может, я не доживу до твоих больших денег, станешь тогда совестью мучиться, думать, что не успела мне помочь. А так простынки ты от мыла отшоркаешь. Получила хорошее – отплатила. Во как! Иначе в жизни нельзя, на взаимопомощи мир стоит. Но если ты человеку мороженое покупаешь, покупаешь, покупаешь, а он для тебя ни разу на речку не сбегал, значит, неблагодарный, держись от него подальше. И, главное, никогда не говори себе: «Люблю его, поэтому и стараюсь». Неправильно это, развратно! Ты человеку своим мороженым лишь хуже сделаешь. Привыкнет и требовать будет…

– Девушка, чего хотите? – ворвался в уши резкий вопрос.

– Булку за семь копеек и три литра молока, только из новой фляги, – машинально ответила я.

– Разливным давно не торгуем, – раздалось в ответ.

Я вздрогнула и очнулась. За прилавком стояла ярко накрашенная девица в черной обтягивающей майке с надписью «Йec» на груди. Слева маячили бутылки с колой и пачки импортных сигарет, слева кексы в вакуумной упаковке, батоны колбасы, сыр, масло.

– Молоко только в пакетах, – продолжала торговка, – а про хлеб я не поняла.

– Дайте батон посвежее, – попросила я. – Похоже, в деревне коров нет?

– Кому они нужны? – без приглашения вступила в беседу тетка, рассматривавшая коробки со стиральными порошками.

– Молоко, творог, масло, – перечислила я, – много чего от буренок получается.

Баба засмеялась:

– Легче все в магазине купить! Ты, похоже, никогда за скотиной не ходила. В четыре утра встань, вымя помой, подои, к пастуху выгони, днем на пастбище с ведром смотайся, вечером снова-здорово!

– Ясно, – кивнула я. – А вы не знаете случайно, где Захаркина живет?

– Ведьма? – спросила продавщица.

– Людмила, – уточнила я.

– У нее молоко не купишь, – деловито пояснила тетка. – Она корову, правда, держала, но теперь нет.

– И все же подскажите, как Захаркину найти.

– Не ходите к ней, – предостерегла меня девушка, – она порчу наводит.

– Молока там точно не найдете! – уверенно сказала тетка.

– Сделайте одолжение, мне очень надо к Захаркиной!

Баба ткнула пальцем в окно:

– Во! Вишь тропку? В лес ведет?

Я кивнула.

– Иди по ней прямиком, в захаркинскую избу и уткнешься.

– Ой, не надо! – испуганно предостерегла продавщица. – Бабка страшная, хотя к ней многие бегают. Мужиков привораживают! А вы хотите замуж выйти, да? Угадала?

– Нет, я недавно развелась и чувствую упоительную свободу, – неожиданно откровенно ответила я и вышла на крыльцо.

– Вот дура! – долетело из магазина. – Как думаешь, зачем ей Людка?

– Идиоты сбиваются в стаи, – ответил другой голос. – Может, она у ней дачку снять решила. Ха-ха! На зиму.

– Ха-ха!

Провожаемая глупым смехом, я ступила на тропинку и пошла в глубь леса. Через несколько минут я пришла в изумление. Неужели совсем близко от Москвы еще сохранились такие непроходимые чащи?

Темно-зеленые ели стояли по обе стороны тропинки частоколом, между стволами практически не было просвета. День сегодня выдался солнечный, следы от ночного проливного дождя во дворе дома Даны быстро испарились. А в лесу было очень сыро и пахло чем-то знакомым, но непонятным. Может, грибами? Под ногами зачавкала грязь, пару раз я с трудом удержалась на ногах, заскользив по мокрой глине. Дорожка резко свернула влево, показалась небольшая низина, а в ней, окруженная со всех сторон мохнато-зелеными растениями, стояла изба. Пейзаж напоминал кадры из фильмов великого Роу. [10] Я моргнула и улыбнулась. Неужели Баба-яга существует в действительности? Дом выглядит как иллюстрация к русским народным сказкам: большие серо-коричневые бревна, кое-где между ними висит пакля. Маленькие окошки чуть прикрыты резными, некогда синими ставнями, на крыше лежат какие-то странные, лохматые, не похожие ни на оцинкованные листы, ни на черепицу куски.

Внезапно мне вновь вспомнилась мать Раисы.

– Ох и пьют же некоторые люди! – зазвучал в моих ушах ее недовольный голос. – Крыша толем покрыта, а он водку в магазине берет. Срам жить-то под таким.

Толь, вот как называется этот черный, вероятно, давным-давно забытый строителями материал. Если я верно помню, он продавался в рулонах, как обои, и его просто расстилали по стропилам.

А еще впечатлял забор Захаркиной: заостренные колья (похоже, полуободранные осины), на верхушки некоторых надеты глиняные горшки и миски.

Я невольно посмотрела в серое небо, ожидая увидеть Змея-Горыныча или саму хозяйку, восседающую в ступе. Потом спустилась с пригорочка, доковыляла до калитки, дернула ее и беспрепятственно вошла во двор.

На крыльце умывался здоровенный кот. Естественно, черного цвета.

– Привет, – сказала ему я. – Где твоя хозяйка?

– Мяу, – с достоинством ответил он и ушел в избу.

Я заглянула в сени. Ничего похожего на грязь и беспорядок, царившие у Зины, идеальная чистота и красота, пахнет березовой корой и грибами.

– Можно? – закричала я.

– Входи, – донеслось изнутри, – только ботинки сними, а то натопчешь.

Я послушно выполнила приказ и очутилась в длинном коридоре. Не самая обычная планировка избы меня удивила.

– Сюда, – донеслось слева, – не бойся, я не кусаюсь.